Тайно КРЕЩЁНЫЙ - страница 21

Затем нас ведут в баню, мы сбрасываем с себя всю рвань, и тут же нас начинают подстригать «под ноль». С одеждой я расстался легко, а вот волосы было жалко, долго отращивал. Стригли нас плохо заточенными механическими машинками, боль была невыносимая, как будто волосы вырывали с корнями. Каждое лето в детстве мой Папа точно так же «под ноль» подстригал нас с Братом, но машинка всегда была наточена. Большое банное отделение было оборудовано открытыми душевыми кабинами. Нас было 100 Человек. Получилось по 4 Человека на душ, и эти четверо пользовались одним куском банного мыла и одной мочалкой. На выходе из банного помещения давали полотенце, нижнее белье (кальсоны, рубашка с длинным рукавом) белого цвета и портянки. В предбаннике был организован склад с военным обмундированием. Выдали каждому военную форму, шинель, шапку, ремни и кирзовые сапоги. Все это подбиралось на ходу по приблизительным размерам. Через три часа на улицу вышли совсем другие Люди, СОЛДАТЫ в ФОРМЕ. После нас осталась большая куча рваной одежды, обуви и приличная копна волос. Все это еще напоминало гражданскую жизнь, которая удалялась постепенно все дальше и дальше от нас.

Повели в столовую, мы еще были ВЕСЕЛЫ и БОДРЫ, вели себя немного распущенно, по-граждански. Сержанты на это смотрели «сквозь пальцы», были очень добры и вежливы. Еда не понравилась, ели мало в надежде доесть остатки домашней пищи с консервами из своих мешков. Дежурный по роте на построении объявил, «во избежание всяческих отравлений все продукты утилизированы». Нам оставалось только положить, как говорил мой Папа, «зубы на полку» и ждать завтрака. Еще долгое время наши консервы служили дополнительным питанием у всего сержантского состава роты.

Перед отбоем я обнаружил в своих галифе маленький карманчик-пистончик, в него положил оставшиеся 15 рублей. Утром после подъема я их там не обнаружил, как и многие другие СОЛДАТЫ-КУРСАНТЫ тоже не нашли в своих карманчиках-пистончиках денежки. Сначала мы тихонько это обсудили между собой, затем с сержантами. Они сказали, «надо было сдать свои деньги на хранение, а не „заныкивать“ их, теперь как найдешь, вон тут вас сколько». Предложено было всем вывернуть карманы, снимали простыни и наволочки, но ни одного рубля не нашли. Самое интересное в этом деле вскрылось позже. У тех, кто не «спрятал подальше» деньги в свои карманчики-пистончики, а положил в другие места, они не пропали. Нужно было быть «непроходимыми тупицами», чтобы не понять, кто украл наши деньги. Тем более наряд по роте был СЕРЖАНТСКИЙ.

Начался «Курс МОЛОДОГО БОЙЦА». Это так звучало, а на самом деле мы первые полгода службы были «САЛАГАМИ или «САЛАБОНАМИ», как нас называли сержанты. Впереди через каждые полгода были еще три категории: «МОЛОДОЙ», «ЧЕРПАК» и «ДЕД», он же «ДЕМБЕЛЬ».

Сержанты вежливо по-отечески учили нас правильно наматывать портянки, подшивать белые подворотнички (делались они из простыней), стирать, сушить и гладить свою форму, заправлять постель и выравнивать полоски одеял. Мы тренировались быстро раздеваться при «ОТБОЕ» и при этом красиво укладывать форму на табуретке, а также быстро одеваться при «ПОДЬЕМЕ». Нас учили ходить строевым шагом и при этом отдавать честь старшим по воинскому званию. Все свободное время учили Присягу и Уставы.

Мне все очень нравилось, я с большим настроением учился военному делу. Частенько вспоминал того сержанта в вагоне, который запугивал нас страшной службой на Кряжу, сравнив ее с «Бухенвальдом». Перед принятием Присяги мы постреляли из своих автоматов АКМ-74, которые за нами закрепили.