Тайно КРЕЩЁНЫЙ - страница 39

Бранденбургские ворота, сфотографированные из автобуса

На построении командир ПОЛКА объявил нам – участникам международного соревнования, как он сказал, БЛАГОДАРНОСТЬ. Ответив, «Служим Советскому Союзу», встали в строй. Я все ждал, когда же он меня спросит про продление отпуска и «пожурит», но ОН этого не сделал, как будто ничего и не было. Я все время думал, какая же громадная ответственность на НЕМ и при всем этом, какой он душевный Человек. Спасибо тебе ЗА ВСЕ, КОМАНДИР!!!

Приближался Новый 1978 год, а снега нет. На душе из-за этого не было праздника, который всю жизнь встречал со снегом и морозом. И вдруг 31 декабря в 21:30 пошел мокрый снег, все газоны побелели. Мы выбежали на улицу, радовались, как дети, и кидались снежками. Праздник удался. В «ленкомнате», она же комната отдыха, были накрыты праздничные столы, мы сами нарядили елку и украсили помещение. Нас пришли поздравить все офицеры и прапорщики роты со своими семьями. Немного позже с поздравлениями пришли командир, замполит и начальник разведки ПОЛКА. Сожалею только об одном, не сфотографировались с Командованием роты и ПОЛКА. Легли спать с хорошим настроением. Ночью меня будит дневальный по роте, рядовой Холбеков, и говорит, «товарищ сержант, там ваша песня поет». Я захожу в бытовку и слышу, «листья желтые над городом кружатся…». Поднялись «на шорох» и другие, в том числе и бывшие «замкомвзвода». Хоть им и было горько вспоминать «свой залет» под эту песню, но послушали с удовольствием. Передавала песню радиостанция «АЛДАН», которая вещала на ГСВГ, и мы могли слушать советскую эстраду, когда уже западная надоедала. Поблагодарив дневального за такой дополнительный подарок, мы пошли спать с еще лучшим настроением.

1977—1978 годы, город Бернау, ГСВГ, ГДР. Во время службы в Легендарном 68 Гвардейском Танковом ПОЛКУ

Многие заметили, что я наполнился «сияющим светом». Потихонечку стали «лезть под кожу», и я «раскололся», показал фотографию моей Люды. Рассказал, «наша неожиданная встреча состоялась в отпуске на танцах, она моя одноклассница, учится в институте и живет в доме напротив».

Люда всем очень понравилась. Меня охватила гордость, получилось, как в строевой песне, которую мы иногда пели:

«Ты в дали, ты где-то в дали, там улицы сиренью пахнут,

Поскорей мне фото пришли, от зависти ребята ахнут».

Бывший «замкомвзвод» особенно внимательно посмотрел и сказал, «девушка яркая, достойная и умная». Это я и сам, конечно, знал. Но мне стало вдвойне приятно. Я «строчил» письма, «как из пулемета». Рассказывал Люде о службе в рамках дозволенного, так как знал, «особист полка не дремлет». Но особенно горячо я писал о своих чувствах и любви к ней. Отправляя письмо с очередной открыткой или наклейкой, я с нетерпением ждал ответа от нее. Получая письмо, в котором она отвечала взаимностью, я зачитывался им «до дыр».

В феврале с внезапной «ТРЕВОГИ» начались очень большие учения. Вся техника была быстро снята с хранения, и весь ПОЛК выдвинулся в запасной район. Впереди, как всегда, мы – РАЗВЕДЧИКИ. Затем весь ПОЛК грузился на железнодорожные платформы, и мы мчались на удаленный ПОЛИГОН, где проходило слаживание всех частей и подразделений с БОЕВОЙ СТРЕЛЬБОЙ. Получив благодарность от вышестоящего командования, наш Гвардейский Танковый ПОЛК без всяческих потерь возвратился на постоянное место дислокации – в свой Родной гарнизон. Думаю, не все немцы были рады нашему присутствию. Бывая в патруле со своим старшиной, я иногда видел у отдельных косые взгляды. А вот, что они думали о нас, когда мы, разведчики, вынужденно «проносились» на своих БМП-1 и БРДМ-х по их полям и угодьям, этого я не знаю. С большим удовольствием посетили баню, так как «насквозь пропитались» грязью и копотью выхлопных дизельных газов. Быстро обслужив технику и поставив ее на хранение, приступили к занятиям по боевой и политической подготовке.