Я в упор посмотрел на Юрия Горчакова. Он ответил мне ненавидящим взглядом.
– Я никого не боюсь! – с вызовом заявил он. – Все это звучит как бред. Идем, отец!
Но князь Горчаков не слышал сына. Его взгляд лихорадочно бегал по сторонам, словно князь прямо сейчас решал, кому из менталистов он мог перейти дорогу.
– Поезжайте домой, ваше сиятельство, – посоветовал я князю. – Думаю, к завтрашнему утру что-то прояснится. И я приеду к вам – или с новыми вопросами, или с извинениями. Вы сможете меня принять?
– Я? – рассеянно переспросил князь. – Да, конечно. Извините, господа, я должен идти.
С этими словами князь Горчаков стремительно покинул кабинет директора лицея. Юрий поспешил за ним.
– Извольте объясниться, Александр Васильевич, – сухо потребовал директор лицея. – Что за представление вы здесь устроили?
Я пожал плечами.
– Всего лишь высказал версию. Илларион Богданович, вы можете показать мне табель Ивана Горчакова?
– Зачем?
– Вы много лет руководите лицеем. И лучше меня знаете, что хороший целитель может навредить себе только в одном случае – спасая жизнь пациента. Иван Горчаков не мог не распознать у себя признаки магического истощения. Ведь он был хорошим целителем?
– Хорошим, – неохотно признал директор. – Мне и табель не нужен, чтобы сказать вам, что Иван отлично успевал по всем предметам. Но он молод и неопытен! Он мог волноваться перед церемонией Выбора Пути. Да еще это нелепое стремление получить способность. Если, конечно, служитель не соврал, чтобы выгородить себя.
– А зачем ему это? – поинтересовался я.
– Молодой человек, – снисходительно улыбнулся директор. – Сколько раз вы сами являлись на занятия прямиком из трактира? Я припоминаю, что Игнат и вам прислуживал. Сколько раз он вас выгораживал? Ну, то-то же!
Выместив недовольство на Игнате и избавившись от князя Горчакова, Илларион Богданович окончательно овладел собой.
– Игорь Владимирович, – обратился он к деду. – Я понимаю, что у вас есть справедливые претензии к нашему лицею. Убедительно прошу вас сначала обсудить их со мной.
– У меня нет никаких претензий, – неожиданно для директора ответил дед. – Мой внук сказал, что ваш служитель ни в чем не виноват. Я придерживаюсь такого же мнения.
Директор с облегчением выдохнул и поднялся из-за стола.
– Что ж, в таком случае, позвольте еще раз принести вам мои извинения. Не смею вас задерживать, господа!
К воротам лицея мы шли через плац. Трибуны перед Храмом уже опустели, но сам Храм по-прежнему возвышался над зелеными кронами деревьев. Придет ночь, магические накопители постепенно отдадут накопленную энергию, и прекрасное здание растает в темноте. До следующей весны, до следующего лицейского выпуска.
Дед задумчиво постукивал тростью по брусчатке и молчал.
Мы вышли за ворота. На пустой стоянке остался только мобиль деда – темно-вишневый, с большими колесами и серебряной фигуркой ворона на капоте.
– Пообедаешь со мной, Саша? – спросил Игорь Владимирович. – Или сегодняшнее происшествие отбило тебе аппетит?
– С удовольствием пообедаю, – согласился я, усаживаясь в мобиль.
Дед бросил свою трость на заднее сиденье и сел за руль.
– Ты догнал Игната? – спросил он.
– Догнал. Учтите, Игорь Владимирович, Игнат ни в чем не виноват.
– Да знаю я, знаю, – вздохнул дед.
И повернулся ко мне:
– Это я во всем виноват, Саша. Один я, больше никто.
– Объясните? – удивился я.
– Да что там объяснять. Это я торопил Ивана развивать дар. Не напрямую торопил, конечно. Но рисовал парню перспективы. Обещал устроить его в наш госпиталь целителем, потому и на практику туда определил. А надо было его сдерживать, не позволять спешить. Старый дурак я, вот что!
