Игорь Владимирович возмущался очень натурально. Но я уловил довольные нотки в его голосе.
– А ведь вы надеялись, что так оно и случится, – улыбнулся я. – Потому и попросили меня заняться делом графа.
– И в мыслях не было! —заявил дед.
– Ладно, – примирительно сказал я. – В любом случае, знаменитый жеребец теперь будет принадлежать нашему роду. Кстати, надо бы съездить в Сосновку, посмотреть на него.
– Съездим вместе, – предложил дед.
– Запросто, – улыбнулся я.
И с недоумением закрутил головой по сторонам.
– А куда мы едем?
– Обедать, – напомнил Игорь Владимирович.
– Это я помню. Но куда именно?
Мобиль как раз съезжал с Дворцового моста, оставляя по левую руку Императорский дворец.
– Э, нет, – запротестовал я. – Так не пойдет! Я знаю, куда вы меня везете. Игорь Владимирович, немедленно остановите мобиль! В этот дом я не войду, даже под страхом смертной казни.
– Александр, я прошу тебя, – мягко сказал дед, ничуть не рассердившись на мой возмущенный тон. – Всего один обед. Так нужно.
– В интересах рода? – криво усмехнулся я.
– В интересах рода, – твердо ответил дед.
– Хорошо, – согласился я. – Но разнимать нас вы будете сами.
Мобиль свернул с Главного проспекта на набережную Мойки и остановился возле широких ворот. За воротами, в аккуратно подстриженном парке возвышался малахитовый дворец – с фонтанами и статуями, с позолоченными капителями колонн.
– Вот из того окна я выпрыгнул, когда сбегал отсюда, – мрачно сказал я деду, показывая на высокое окно третьего этажа.
В этом дворце я родился и вырос. И жил до тех пор, пока не перебрался в спальный корпус Императорского лицея.
Двое слуг в кроваво-красных ливреях и черных перчатках торжественно распахнули перед нашим мобилем высокие ворота.
Точнее, ворота открылись при помощи магии. Но слуги присутствовали с важным видом.
Так полагалось по этикету. А этикет – это важно, и точка.
Во всяком случае, так считал мой отец.
– Игорь Владимирович, вы хотя бы предупредили отца, что мы заглянем на обед? – спросил я, рассеянно оглядывая парк.
– Это была его идея, – ответил дед. – Твой отец хочет обсудить важный вопрос, который касается всего рода.
– Меня он на обсуждение не приглашал, – заметил я.
– Тебя пригласил я, – веско отмел мои возражения дед, выбираясь из мобиля. – Я считаю, что дела рода надо обсуждать вместе. Кроме того, ты немало потрудился, чтобы отгородиться ментальным блоком от родного отца. Так что он не смог бы прислать тебе зов при всем желании.
– Да, – коротко признал я.
А о чем тут спорить? Я не видел смысла в общении с отцом. Но раз уж приехал – поздно возражать.
– Саша, я прошу тебя об одолжении, – сменил тон Игорь Владимирович. – Знаю, чего тебе стоит приехать сюда, и ценю это. Ты знаешь, как меня беспокоят разногласия внутри рода.
– Запрещенный прием, – улыбнулся я. – Но вы правы. Постараюсь вести себя хорошо. Надеясь, обед не затянется.
Один из слуг немедленно уселся за руль и погнал мобиль в гараж. Оставлять его перед крыльцом здесь было не принято.
Я шагал вслед за дедом по центральной дорожке парка, крутя головой направо и налево, и все больше удивляясь.
И было, отчего. На моей памяти парк выглядел довольно уродливо. Идеально проложенные дорожки абсолютно одинаковой ширины, подрезанные как по линейке кусты… Деревья были посажены симметрично, и казались совершенно одинаковыми – если хоть одно дерево начинало расти, как ему вздумается, его безжалостно выкорчевывали и заменяли другим.
