Граф Алексей Дмитриевич Толубеев ожидал нас на лестнице. Он успел надеть мундир – в молодости Толубеев служил в армии. Седые кудри графа были в беспорядке, а запавшие глаза горели такой отчаянной надеждой, что я поспешил ему навстречу.
– Ни слова, – одними губами напомнил я графу.
А вслух сказал:
– Ваше сиятельство, будьте любезны еще раз показать нам комнату, откуда пропали деньги.
Толубеев исподлобья сверлил взглядом банкира. Ноздри графа раздувались от ярости.
Как бы он не сорвал мне все дело!
Трегубов оглядывался по сторонам, делая вид, что ничего особенного не происходит. Потом опустил глаза и принялся рассматривать свой портфель.
Ну, хоть не стал мериться взглядами с графом.
– Ваше сиятельство! – окликнул я Толубеева. – Извольте показать кабинет.
– Прошу вас, господа! – опомнившись, глухо сказал граф.
Повернулся и пошел по лестнице на второй этаж.
Мы поспешили за ним.
Честно говоря, я предпочел бы осмотреть кабинет без помощи графа. Слишком уж трудно ему было сдерживаться, это я прекрасно чувствовал. Да и расположение комнат в особняке мы с Зотовым знали – месяц назад все здесь перевернули в поисках пропавших денег.
Но – не полагается обыскивать дом в отсутствие хозяина. По крайней мере, особняк старого графского рода.
Поэтому я шел следом за Толубеевым. Сразу за моей спиной пыхтел Трегубов, за ним вышагивал Зотов, а замыкали процессию полицейские.
– Останьтесь снаружи, – коротко велел им Зотов.
Но я отрицательно качнул головой.
– Полицейские могут нам понадобиться.
В кабинете, несмотря на летнее время, жарко пылал камин. Дверцы шкафов были распахнуты. На паркете и на письменном столе из полированного вишневого дерева в беспорядке валялись бумаги.
– Сжигаете свой архив? – спросил Зотов старого графа.
– А вам какое дело? – невежливо ответил Толубеев.
– Никакого, – согласился Никита Михайлович.
И посмотрел на меня.
Пора было начинать.
– Дайте мне ключ от кабинета, – попросил я Толубеева.
Граф нехотя мне протянул ключ на медной цепочке.
Я запер кабинет изнутри и кивнул одному из полицейских:
– Стойте возле двери.
А потом повернулся к графу.
– Итак, вы сами привезли деньги из банка?
– Да, – раздраженно ответил граф. – Привез и поставил ларец на стол в кабинете. Потом вышел переодеться, при этом запер кабинет на ключ. А когда вернулся – денег уже не было!
– Ларец пропал вместе с ними?
– Нет! – выкрикнул граф. – Он стоял на столе и был заперт!
– Где ларец сейчас?
– В шкафу.
– Прошу вас, поставьте его на стол и откройте.
– Что это за представление? – вмешался банкир Трегубов. – Я думал, вы собираетесь еще раз осмотреть кабинет.
– Именно это мы и делаем, – улыбнулся я. – Начнем с ларца. Вдруг деньги в нем, а мы их просто не заметили.
– Цирк! – фыркнул банкир.
Но он ошибался. Это был не цирк, а трагедия.
Граф Толубеев поставил ларец на стол и открыл крышку. Для этого ему пришлось достать из кармана еще один ключ – поменьше, и тоже на цепочке.
– Отойдите в сторону, – попросил я. – И смотрите внимательно.
А затем достал из кармана свирель.
При виде свирели банкир Трегубов стремительно побледнел. Его глаза расширились от изумления, челюсть отвисла.
А затем банкир с неожиданным проворством бросился к двери.
– Держите его! – крикнул я полицейским.
Банкира скрутили. Он сопротивлялся молча, с бешеным упорством. И даже укусил одного из полицейских за руку, но не сумел прокусить плотное сукно мундира.
