– Вот только лекции от принца мне не хватало! – рыкнул задира, а в зеленых глазах блеснули победные огоньки. – Что? Думали, я не узнаю? А я вот догадался. Что будете теперь делать? Предупреждаю сразу, за молчание беру дорого, и, если вдруг король решит меня отчислить, вся Академия узнает, кто ваш Лео на самом деле.
Ого, неужели шантаж? Мы с Кайлом весело переглянулись, а блондин хихикнул и пожал плечами:
– Да мне в общем-то всё равно. Я не хотел говорить о своем статусе, чтобы не волновать соседей по комнате. Но если хочешь, можешь им всё рассказать.
Клянусь, в этот момент мне действительно стало жалко Трэвильда. После слов принца он как-то весь сдулся, побледнел, даже всегда яркая шевелюра потускнела. Кажется, рыжик только что утратил свой последний козырь.
– Но я всё еще не понимаю… – продолжил блондин. – Зачем было устраивать весь этот маскарад? Ну сиротой рос, и что? Не потащат же тебя обратно к приемным родителям, тем более, ты уже совершеннолетний.
Взгляды всех присутствующих скрестились на Трэве. Признаться, этот вопрос интересовал и меня, и Кайла, и даже Фрэда. Рыжик судорожно поежился. Была бы его воля, парень сейчас с удовольствием бы впитался в матрас или слился со стеной, но увы, способностями хамелеона актеры не обладали.
– Произошла путаница… – наконец промямлил он. – Дезинформация. Мне сказали, будто в Академии учатся только дети знатных семей, а сироте там делать нечего… А потом, когда всё разъяснилось, поздно было что-либо менять.
– Но почему именно Алисдер? – полюбопытствовала я.
– Да что первое пришло в голову, то и выпалил, – поморщился парень.
– А печать смерти? Она ведь действительно принадлежала роду Алисдеров. Только не говори, что ты ее нашел?
– Не нашел. Купил.
Думаю, настолько синхронно наши с друзьями челюсти еще не отвисали.
– Что!?
– То! – передразнил одногруппник. – Купил у одной женщины. Она когда-то работала в доме Алисдеров, а потом уволилась и открыла свой магазин готовой одежды. Я тогда подрабатывал у нее продавцом, а когда решил поступать в Академию и пришел за расчетом, выяснилось, что денег у хозяйки не осталось. Вот она и отдала мне печать в качестве платы за службу. Считайте, купил.
Я мысленно присвистнула. Столько времени хранить у себя явно украденный артефакт… Даже и не знаю, дурак рыжик, или просто сама наивность.
– Хорошо, с этим разобрались, – тряхнул каштановой шевелюрой напарник. – Переходим к следующему вопросу. Что нам делать с проверкой?
– Сидеть и ждать? – выдвинул предположение Леоттин. – Глядишь, повезет. Тем более, что на тебя и Фрэда у них ничего нет.
– Зато есть на Трэвильда, – покосилась я на вновь побледневшего рыжика. – Лео, да ты сам подумай, стоит только Алисдеру старшему увидеть в списках учащихся свою фамилию, и всё! Легенда Трэва накроется медным тазом.
– Ч-ч-чем накроется? – В зеленых глазах отразился натуральный ужас. – К-каким еще тазом? Не надо т-т-тазов! Я уж лучше сам во всем признаюсь!
– Вильда…
– Точно! – рыжик судорожно вцепился пальцами в матрас. – Может, рассказать обо всем ректору? Уж он-то точно что-нибудь придумает.
– Не глупи…
– Да послушай же, мелкий! Я приду к магистру Роклу, покаюсь, попрошу прощения. Глядишь, у него получится уговорить комиссию простить адепта!
– Трэв, это плохая идея.
– Почему?! – в отчаянии вскрикнул рыжик. – Так у меня будет хоть какая-то надежда на спасение! Иначе… Иначе…
