Линн восприняла это значительно спокойнее меня. Через пару недель ей удалось смириться с судьбой, и вот уже несколько лет она посещала физиотерапию в надежде, что когда-нибудь снова сможет ходить. Бывали моменты, когда мы действительно верили, что это вот-вот случится, но затем снова наступал регресс. Однако Линн стискивала зубы и боролась. Я восхищался ей и был уверен, что никогда не смогу развить в себе такой боевой дух.
– Что еще тебя беспокоит? – продолжал допытываться Джош. Уголки моих губ поднялись сами собой. – У-у-у! Кто эта малышка? Рассказывай!
У меня вырвался тихий смешок.
– С чего ты взял, что дело в ком-то?
– Ты в курсе, что мы здесь учимся еще и распознавать разные эмоции? А твоя физиономия сейчас прямо сияет.
– Для этого разговора мне точно нужно еще несколько сконов. – Я встал, взял с буфета тарелку и снова плюхнулся в кресло.
Джош соскользнул на край дивана и уставился на меня.
– Так что?
На самом деле не люблю говорить на такие темы, но, зная Джоша, он будет обрабатывать меня до последнего. Так что мне оставалось либо позволить ему и дальше действовать на нервы, либо уступить и избавиться от лишнего стресса.
– Без понятия, как ее зовут. Она новенькая, по понедельникам репетирует после меня.
– Хорошенькая?
Застонав, я закатил глаза. И с чего я решил, что когда-нибудь смогу вести с ним разумный разговор?
– Симпатичная, да. Темные волосы, большие зелено-карие глаза, стройная.
– У нее не найдется для меня такой же хорошенькой подружки?
– Я даже не знаю ее имени, а ты про подруг. Но если ты продолжишь вести себя, как пускающий слюни пес, предположу, что нет, для тебя не найдется.
– Придурок, – рассмеялся Джош. Он не сердился, такие перебранки между нами были нормой. Джош знал, что я не всерьез. Да, он мог вести себя как идиот, но на деле был хорошим парнем, что пару раз уже губило его. Вот почему он любил изображать из себя либо мачо, либо клоуна. Вероятно, так он держал всех на расстоянии, и это работало. – Продолжишь с ней общаться?
– Может. Посмотрим. В первую очередь надо думать об учебе.
Джош застонал.
– Тристан, ты самый талантливый парень в Роузфилде, хорошие оценки тебе обеспечены. Пригласи незнакомку на свидание и повеселись.
– Посмотрим, – повторил я, чтобы скорее закрыть тему. Я был не из тех, кто любит повеселиться, и Джош это знал. – Мне пора. У тебя потом тоже тренировка?
– А как же! Увидимся. – Джош поднял руку, но сам даже не попытался встать. Что ж, пунктуальность не была его сильной стороной.
Мне же, наоборот, не хотелось портить отношения с новым преподавателем с первого же занятия, поэтому я собрал вещи и направился на курс по углубленному изучению музыкальной палеографии.
В первые же дни меня захватила череда событий. Неудивительно: все хотели учиться в Роузфилде, ведь многие выпускники добились международного признания, к которому большинство из нас стремились на протяжении всей жизни.
В первый год обычно дают только основы, и все же я вымоталась уже на второй день. Перед обеденным перерывом у меня была история музыки с мистером Баксом. Он не только выдавал информацию, не переводя дух, но и ждал, что нам уже многое известно. Каждые несколько минут преподаватель вызывал одного из студентов и задавал ему вопрос. Это привело к тому, что, пожалуй, все присутствующие целую пару пребывали в панике. Меня тоже прошиб пот, но, к счастью, сегодня меня пощадили. Я не смогла бы ответить ни на один из его вопросов.
