И вдруг поздний ночной телефонный звонок грубо вырвал Диану из сна и круто изменил ее жизнь.
Взяв трубку, она услышала хриплый, пугающий голос Сибиллы.
– Диана, у меня страшное горе, Ладо, мой сынок Ладо… – Голос ее прервался, и послышались горестные всхлипы. – Приезжай, Диана, мне так плохо, так больно… – через некоторое мгновение с трудом выговорила она, после чего связь оборвалась и послышались частые гудки. Диана взволнованно набирала телефон Сибиллы, но тот был занят. Мобильный оказался вне зоны доступа.
Не раздумывая, она тут же вызвала такси и поехала к Сибилле.
Шел сильный липкий снег, и несмотря на свободные безлюдные улицы, автомобиль, как назло, увязал в мокром снежном крошеве и двигался еле-еле.
Окна особняка Сибиллы горели отчаянно-ослепительным заревом. Около дома стояли машины скорой помощи и полиции.
Осторожно взбежав по заснеженным скользким ступенькам, Диана потянула дверь на себя. В доме остро пахло бедой. Затоптанные полы, открытые нараспашку двери, присутствие полицейских, приглушенные голоса, плач красноречиво говорили о несчастье.
Диана безошибочно нашла Сибиллу по сильному запаху валерьянки. Заплаканная, бледная как смерть целительница лежала на диване в зале. Вокруг нее суетились медики и Фаина.
Увидев Диану, Сибилла громко застонала.
– Ладо убили!
– Как убили?! – потрясенно ахнула Диана.
– Я чувствовала беду, вот она и случилась. – Голова Сибиллы беспомощно упала на подушку, и целительница забилась в конвульсиях от плача. Ее горе было так велико, что от острой жалости и отчаяния у Дианы брызнули слезы. Слова утешения были бесполезны и казались лишними. Присев рядом с Сибиллой, она со страдальческим выражением лица молча гладила ее руку.
Прибежала Фаина и, отведя Диану в сторонку, торопливым шепотом рассказала о происшедшем. Оказывается, вчера у Сибиллы были гости. В зале, как обычно, за большим столом играли в преферанс. Ладо в карты не играл, какое-то время побыл за столом и незаметно ушел. В полночь Сибилла проводила гостей и отправилась спать. Открыла дверь в спальню и удивилась, что в ней горит свет, и тут в глаза ей бросился распластанный на ковре Ладо.
– Прямо под ее картиной…
– Ее картиной? – боязливо поежилась Диана. – Что ты имеешь в виду?
– А то, – нахмурилась Фаина. – На этой картине наша Сибилла в красном платье нарисована в виде пророчицы Сибиллы Египетской.
– Вот как, – задумалась Диана. – Да, Сибилла мне картину показывала, я еще подумала, как они с пророчицей похожи.
– Еще бы, – хмыкнула Фаина. – Это же с Сибиллы рисовали.
– Понятно, – угрюмо пробормотала Диана. Ей стало неприятно, что Сибилла солгала ей.
Фаина оглянулась на Сибиллу, та лежала с закрытыми глазами и тихонько, словно щенок, горестно поскуливала.
– Так вот, Ладо лежал на ковре… в крови…
– Его что, зарезали? – вздрогнула Диана.
– Не знаю, – мрачно буркнула Фаина. – Только лицо у него было страшно искаженное, в крови, а глаза какие-то странные, выпученные, как будто он чего-то сильно испугался.
– Кошмар, а что полиция говорит?
– Ничего не говорит, нас оттуда прогнали и не пускают.
– А гости где?
– Так они по домам разъехались давно, я же говорю, Сибилла всех проводила, пошла в спальню, а там…
– Кто в гостях был?
Фаина мельком взглянула на Сибиллу – успокоительный укол, сделанный врачами скорой, начал действовать, и она, наконец, задремала.
– Пойдемте чайку или кофе попьем, – предложила Фаина, – а то я уже с ног валюсь.
