Махнув рюмку текилы, и закусив янтарно-розовой семгой, Фаина поведала.
– Так он давно к Сибилле подкатывает, а она ни в какую, Ладо у нее свет в окне был, так он и к Ладо подход нашел, генералом сделал.
– Он что, в Министерстве обороны работает? – поперхнулась блинчиком Диана.
– Да нет, – презрительно скривилась Фаина.
– Как же Ладо генералом сделал?
– Да он ненастоящий генерал, – сердито бросила Фаина. – Лука же глава партии, он от своей партии и звания дает, и награды.
– Надо же, как интересно, – усмехнулась Диана. – Только что-то мне говорит, что Сибилла не скоро подумает о замужестве, если вообще на него решится.
Глаза Фаины гневно сверкнули, и она с ненавистью бросила:
– Горячо надеюсь, а то этот проходимец быстро ее обчистит… и бросит, он, кстати, бабник страшный!
– Слушай, а кто был в тот день у Сибиллы, когда Ладо погиб?
– Да как обычно, Марецкие, Лука, Семен Крутиков, писатель Лебедев-Будзинский, князь Михаил Тузиков и наш Иван…
– И все?
– Все, ну еще Ладо, конечно.
– Понятно, и никто после того, как Ладо ушел, не выходил из зала?
Покосившись на сидящую во главе стола Сибиллу, Фаина пожала плечами и почему-то виновато сказала:
– Да вроде никто…
– Получается, что Ладо ушел, чтобы принять наркотик, но почему-то оказался в спальне матери перед ее портретом?
– Так, может, он наркотик принял, а потом ему что-нибудь пригрезилось, вот он в материнскую спальню и поперся, – мрачно буркнула Фаина.
– Допустим, но зачем он пошел именно в спальню матери, у него, что, своей нет?
Фаина оскорбленно засопела.
– Как это нет, да ему Сибилла спальню в сто раз лучше своей отгрохала.
– Тем более, зачем же он пошел в спальню матери?
– Понятия не имею.
– Мог в дом пробраться кто-нибудь посторонний? – задумчиво произнесла Диана, нанизав на вилку кусочек бело-розовой свежайшей севрюжки.
– Да что вы, – замахала Фаина. – Охранник никого бы не пропустил, да и дверь была закрыта. Ладо сам принял наркотик, никто ему насильно его не засовывал в рот. За таким сыночком глаз да глаз был нужен, вот Сибилла за ним по пятам и ходила, а тут, видишь, не доглядела.
– Непонятно, почему он это сделал в спальне матери, – вздохнула Диана.
Фаина осуждающе усмехнулась.
– Мне так понятно, принял украдкой наркотик где-нибудь в туалете, а потом у него глюки начались, неизвестно, что ему привиделось, только отправился он в спальню мамаши.
После поминок Сибилла вцепилась в руку Дианы и жалобно простонала:
– Не бросай меня, мне так плохо без Ладо, так пусто, а ты мне теперь родная стала – как невестка, хоть и не состоялась ваша свадьба с Ладо и ребеночка вы мне не родили. Поедем ко мне. – Вдруг ее глаза мечтательно засветились. – Сейчас такие возможности у науки… Может, ты мне… – Она осеклась на полуслове и замолчала. Диана поняла, что Сибилла хотела сказать, тревожное, неприятное чувство охватило ее, и она молча забралась вслед за целительницей в кадиллак.
После смерти сына Сибилла ни разу не переступила порог своей опочивальни и приказала закрыть ее на замок.
Вцепившись в руку Дианы, Сибилла попросила отвести ее в спальню Ладо. Комната сына оказалась в раза два больше спальни Сибиллы и была современно и дорого отделана. Графически исполненные портреты Ладо на стенах, стильная мебель, тщательно подобранные оригинальные светильники, дорогая техника – было видно, что здесь наверняка поработал модный, известный дизайнер. На сына Сибилла денег не жалела и баловала его изо всех сил.
