Во время осады Самарканда Мухаммад ожидал исхода битвы на берегу Амударьи. Когда город пал, он бежал в пределы Ирана – в Табаристан, где скрылся на одном из островов в южной части Каспийского (Абескунского) моря, а затем, по злой иронии судьбы, стал жертвой обитавших там прокаженных.
Перед тем, как бежать, Мухаммад спрятал основную часть своей казны в надежном месте. Везти золото с собой было опасно. Знать, чиновники, военачальники, купцы и верхушка духовенства могли предать его в любую минуту.
Интересно, подумал я, а кто владел в ту пору территорией, на которой ныне располагается Казахдарья?
Я разыскал карту Хорезмийского государства в границах до монгольского нашествия и не без удивления выяснил для себя, что во владения хорезмшахов входило всё восточное и южное побережье Арала. Следовательно, и Казахдарья.
Выходит, теоретически Мухаммад мог спрятать свои сокровища где-то здесь, в этих безлюдных краях?
Я подумал о том, что Кенжи из Казахдарьи, как человек, знавший, несомненно, историю края, мог сочинить подходящий сюжет, связанный с тайной клада хорезмшаха Мухаммада. Наверняка, он большой выдумщик, этот Кенжи. Однако вряд ли мы с ним встретимся еще когда-нибудь.
Меня, наверняка, в ближайшие дни или недели призовут в армию, а уж после нее я вряд ли вернусь в Каракалпакию, тем более в Казахдарью.
Примерно так я рассуждал в тот летний день, еще не подозревая, как всё сложится на самом деле.
* * *
Человек предполагает, а бог располагает…
Через три года я снова оказался на некоторое время в Каракалпакии, на том же тахиаташском участке. Работал в “столичном” регионе, на трассах между Тахиаташем и Нукусом. Среди моих рабочих были и некоторые члены бывшей бригады, с которой я строил трассу на Казахдарью. Как бы между прочим, я поинтересовался, не случилось ли там после моего отъезда каких-либо чрезвычайных событий? Судя по недоуменному выражению лиц монтажников, мой вопрос поставил их в тупик. Что, мол, могло случиться в такой глухомани?
Не появлялся ли рядом с лагерем странный человек в широком плаще и с перебинтованным лицом, конкретизировал я свою мысль. Они развели руками. Никогда не видели такого типа!
Тут была какая-то загадка. Но не настолько жгучая, чтобы немедленно браться за расследование. Да и забылось уже всё это, быльем поросло. Мало ли что происходит вокруг! Казус он и есть казус.
В один из будних дней я отправился к нашему нукусскому заказчику, чтобы согласовать ряд вопросов по новому объекту. Круглощекое и улыбчивое лицо начальника отдела показалось мне знакомым.
– Здравствуйте! А я вас сразу узнал! – приветствовал он меня и напомнил: – Казахдарья, пекарня…
Теперь и я узнал его.
– Амангельды!
Мы обменялись крепким рукопожатием.
Амангельды первым завел разговор о событиях в приморском поселке.
– Полагаю, в тот день вы оказались пленником нашего Кенжи, верно? – поинтересовался он.
– Отчасти. Но каким образом вы появились у книжной лавки? Ведь вы должны были улететь в Нукус? А вместо этого пришли к Кенжи.
– Пассажиры уже сели в самолет, когда пилоты получили указание от диспетчера задержать рейс на два часа, – объяснил мой визави. – Ждали какую-то важную птицу из Ташкента, а в таких случаях они всегда освобождают воздушное пространство. Вот я и решил воспользоваться случаем и сходить домой, чтобы взять еще кое-что из вещей. Дом моего среднего брата как раз за книжной лавкой. Когда проходил мимо, заметил, что дверь лавки закрыта изнутри. Ну, думаю, значит, Кенжи опять затащил к себе гостя. Я расспросил мальчишек, и они описали вас. И тогда я понял, что вас надо выручать.
