С Фенриром, всё достаточно ясно. Сначала он рос «не по дням, а по часам», до гигантских размеров, просился отпустить его на бескрайние просторы миров ясеня Иггдрасиль, но, в итоге, на него накинули волшебную, то ли сеть, то ли цепь, и приковали к скале на маленьком безлюдном острове. Да ещё и, вставили между челюстями волшебный меч, заговорённый рунами.
Ты видишь, что эпизод с Фенриром – это совершенно ясный символ, сначала – первого большого взрыва, с его стремительностью, с его претензиями на бескрайность, а потом – сжатия, схлопывания в точку, о чём говорят образы, – «безлюдного острова», «скалы», «прикованности к скале».
Ты видишь, что здесь в общем-то неважно, сохраняет ли меч пасть волка открытой, распирая её, или тот держит его в закрытой, стиснутой пасти. Раскрытая пасть говорила бы о вбирании взрыва, приведшем к сжатию в точку, закрытая же, – о самом этом сжатии, о стремлении «первого Я» свернуться, спрятаться от леденящей, ужасающей пустоты.
Сам Локи в этой истории никак не фигурирует, известно лишь, что он отец Фенрира. Аналогом Локи в этой истории, судя по всему, предстаёт бог Тюр. Он, то бог неба и грома, то воинской доблести, совершенно положительный, в отличии от Локи, и здесь, он – близкий друг Фенрира, пользующийся его доверием. Чтобы боги смогли пленить, разросшегося гигантского Фенрира, ему пришлось положить тому в пасть свою руку, и, в итоге, потерять её. Бог Тюр здесь, тоже символизирует взрыв, и его отказ от руки, потеря её, говорит о прекращении расширения взрыва, о его сжатии, о возвращении к источнику. То есть, – это аналог образа мужского естества Урана, отнятого его сыном Кроном в «Теогонии» Гесиода. Мы ещё не раз с тобой встретим символы травмы, частичного повреждения тела героя, говорящие о том же самом, о переходе взрыва от расширения к сжатию.
Возвращаясь к начатому, повторюсь, – здесь, первый круг творения описывается без участия, собственно «первого Я». Его роль здесь играет Локи, то есть – всё тот же Шива-Сет, без которого, «первое Я» не смогло бы, ни появиться, ни проявиться, ни творить. Остаётся упомянуть, что великанша Ангрбода, это, всё тот же, изначальный, предвечный Хаос «Теогонии» Гесиода. Мы ещё не говорили об этом космическом начале. Это, та гипотетическая пустота, что ещё не была никем названа таковой, что гипотетически существовала до того, как «мировое яйцо» развернулось пробуждением «первого Я».
Поскольку великанша Ангрбода породила от Локи такие важные, фундаментальные космические начала, естественно предположить, что сама она символизирует Хаос Гесиода. Хаос, что когда-то означал совсем не беспорядок, а разверстую бездну пустоты. Хаос, что по Гесиоду, породил Эрос, – «первое Я», с его понятными побуждениями, Гею, – внешнюю, окружающую пустоту, на самом деле, в чём ты скоро убедишься, порождённую прикосновением внимания Эроса, и Тартар, – ту тьму, что «позади», «за спиной», «за глазами», то есть – почти все, основные, необходимые для творения вселенной, начала, в их греческом варианте. Как ты видишь, в данном списке не хватает только «искры», но поскольку, речь у нас шла о Ангрбоде, жене Локи, с «искрой» – всё в порядке, ведь в первую очередь, Локи символизируют именно её.
Ну а почему, Тюр, при очевидном созвучии имён и очевидном сходстве качеств, тем не менее – не Тор, это вопрос отдельный.
