В тот же миг свет в ванной мигнул – сначала несколько раз судорожно, затем вспыхнул ярким фиолетовым сиянием, на мгновение ослепив Лину. Когда она снова смогла видеть, отражение в зеркале показывало лишь её саму – бледную, перепуганную женщину с глазами, полными ужаса и… тоски.
Убежище Страха
Лина выбежала из ванной, не помня себя от ужаса. Она не понимала, что происходит. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Достигнув спальни, она захлопнула дверь и повернула защёлку, словно это могло защитить её от призрака из зеркала.
Комната закружилась перед глазами, и Лина вцепилась в дверную ручку, чтобы удержать равновесие. Волна тошноты накатила внезапно. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить дрожь во всём теле. Что-то фундаментальное в её мире начало рушиться, разваливаться по швам, словно старая одежда, изношенная временем.
Прижавшись спиной к стене, Лина медленно сползла на пол. Дыхание вырывалось из груди короткими, болезненными рывками. Кулон на шее пульсировал, став почти обжигающе горячим, но она не могла заставить себя прикоснуться к нему.
– Я схожу с ума, – прошептала Лина в темноту комнаты. – Это не может быть реальностью. Не может…
Мысли путались, сбивались в хаотичный клубок. Галлюцинации? Переутомление? Или что-то более серьёзное – психоз, шизофрения? Слова, которые раньше относились к чужим, далёким людям, теперь обрушились на неё всей своей пугающей тяжестью.
Темнота комнаты казалась живой, дышащей, наблюдающей за ней. В углах сгущались тени, обретая причудливые, размытые формы. Лина закрыла глаза, но это не помогло – перед внутренним взором возникало лицо из зеркала, чужое и родное одновременно, с глазами, полными странной, тоскливой надежды.
– Мне нужно к врачу, – тихо произнесла она, обхватывая колени руками. – Завтра же… Нет, прямо сейчас. Позвонить в скорую?
Но что-то удерживало её от того, чтобы потянуться за телефоном. Внутренний голос, тихий, но настойчивый, шептал: «Никакой врач не поможет. То, что ты видишь – реально».
Кровать скрипнула, и Лина вздрогнула. Но это был всего лишь Брин. Кот спрыгнул с подоконника и, подойдя к ней, запрыгнул на колени. Он громко замурлыкал, прижимаясь к её груди, прямо над кулоном.
– Ты тоже его видишь, да? – Лина провела дрожащей рукой по чёрной шерсти. – Или я просто проецирую свой бред на тебя? Может быть, ты просто обычный кот, а я разговариваю с тобой, словно ты понимаешь…
Воспоминания о прошлом стали всплывать в сознании, но не её собственные – чужие, незнакомые образы леса с серебристыми деревьями, высоких шпилей, пронзающих пурпурное небо, и лиц, похожих на человеческие, но с чертами слишком правильными, слишком совершенными. Она потрясла головой, отгоняя эти образы, но они возвращались, словно настойчиво пытались что-то ей сказать.
Внутри неё разгорался конфликт. Врач, таблетки, диагноз. Но было что-то ещё – интуиция, иррациональное чувство, что происходящее имеет объяснение за пределами медицинских терминов.
«Если я расскажу кому-то об этом, меня наверняка упекут в психиатрическую клинику.»
Брин поднял голову, и его янтарные глаза встретились с её взглядом. Лина потрясённо замерла – на мгновение ей показалось, что в глазах кота отражается нечто большее, чем простое животное любопытство. Понимание? Сочувствие? Или это просто её измученный разум искал утешения там, где его не было?
