– Сергей, мне не клади ветчину! – заорал я во всю силу своих лёгких.
– Поздно! – одногруппник в своём любимом кружевном фартуке вплыл в нашу комнату.
Смотреть на него было потешно. Если честно, я до сих пор не понимаю этого его стремления к готовке. Но, откровенно говоря, в кулинарии Сергей – настоящий мастер. Он может из ничего сделать произведение поварского искусства. Ещё в первом семестре он мне рассказывал, что его мама очень любит готовить. Вот и ему передалась её страсть. Яичницу он всегда подаёт на сковороде, и жарит её обычно на сале. Как он сообщил мне, когда я впервые увидел его глазунью, «со шкварочками». Блюдо это он любит делать с различными добавками, типа бекона, ветчины, помидоров, с болгарским перчиком. Как считает Сергей, белок должен быть «едва схватившимся». Это означало, что снимать сковородку с огня нужно в тот момент, когда содержимое только-только загустеет. А желток просто обязан быть очень жёлтым, горячим, но жидким. Это чтобы можно было его вымакивать кусочком свежего чёрного хлеба. Сергей говорил, что, когда он жил дома, хлеб у них пекла мама, и поэтому употребляли его в их семье ещё тёплым. Но в общежитии печь хлеб, слава создателям, затруднительно, и мы просто покупаем свежие буханки в соседней пекарне. Хлебные магазины Сергей не признаёт. Не знаю уж, как он так умеет выбирать яйца. На мой взгляд, снаружи они все одинаковые. Но и здесь его придирчивость иногда доводит до белого каления местных продавцов. Но стоит отметить, что яйца он всегда выбирает свежайшие, с окрашенными в изумительный ярко-жёлтый цвет желтками.
И вот сейчас Сергей нёс на керамической подставке шкворчащую горячую сковородку, блестящую своим начищенным боком. А посуду Сергей отмывал так, что она выглядела, словно её только что сняли с прилавка. По его мнению, для хорошего аппетита просто необходимы красивые приборы, и такая же красивая подача. Так вот, сковородочка шкворчит, источая изумительный запах жаренной ветчины под яйцами, овощей и зелени, которой Сергей густо посыпал блюдо, оставив не засыпанными мелко-мелко нарезанной зеленью только яркие аккуратные кружочки желтков, а я запоздало осознаю, что несмотря на то, что мой рот уже наполнился слюной от той прелести, которую подносит ко мне сейчас друг, есть ему это придётся в одиночестве. Не знаю, что со мной при первой встрече сделала рыжая «не белка», но после того, как я с ней познакомился, лишь один вид жареного, варёного, пареного, вяленого… да любого мяса вызывает во мне воспоминания о братьях наших меньших, которые, как оказалось, тоже имеют разум, чувства, а иногда даже и чувство юмора. Да и яйца… Ведь из них могли вылупиться такие маленькие, пушистые… Да боги! Что же такое-то?
Поставив сковороду на старый, ободранный письменный стол, используемый нами не только по назначению, но и для того, чтобы удовлетворить наши гастрономические потребности, Сергей развязал фартук, стащил его через голову. Взгляд его соскользнул на мой рукав, на секунду завис, потом переместился к моему лицу с, видимо, застывшем на нём недовольством. А сердиться мне было на что! Точнее, на кого… На себя! Ибо это именно мои новые причуды не позволят мне заглушить голод вот этой замечательной, источающий изумительный аромат яишенкой!
– У тебя возле кровати что-то сломалось? Откуда-то торчит гвоздь, или что-то другое, настолько же острое? – поинтересовался Сергей, аккуратно складывая фартук. Его аккуратизм иногда доходил до смешного. Ведь я сейчас был абсолютно уверен, что участь этого фартука прямо сегодня – угодить в стиральную машину. Ведь Сергей никогда дважды не надевал своё «священное одеяние», не отстирав после предыдущего использования. Да и выражения его… Почему бы попросту не спросить, не вылез ли откуда-то гвоздь. Так нет! Столько слов ненужных…
