Сеня ставит передо мной тарелку, от которой идет божественный аромат и я опускаю взгляд на хитроумную конструкцию, которая выглядит не менее аппетитно, чем пахнет.
— Это - яичница? - спрашиваю я и вскидываю брови, потому что это великолепие яичницей назвать - считай обозвать.
Савельев ставит свою тарелку на стол и садится напротив меня, поясняя:
– Вообще, это фриттата. Но можешь называть ее как хочешь, главное, чтобы тебе понравилось.
И мне нравится. Да еще как! И я спешу уведомить Сеню об этом чередой протяжных блаженных стонов. Таких, что он шумно сглатывает и произносит хриплым голосом:
— Если ты не перестанешь так стонать, я за себя не ручаюсь.
Стонать вслух я перестаю, но про себя, мысленно… там ария!
После ужина отправляю Савельева купаться, а сама быстро мою посуду и спешу достать из шкафа матрас. Насосом надуваю его и бросаю сверху сложенную простынь, плед и подушку.
Еще чего! Пусть сам расстилает ее и создает себе гнездышко.
Потом, подумав, все-таки расстилаю простынь и плед, делая практически царское ложе. Гость как-никак, хоть и незванный.
Когда Сеня выходит из ванной, я уже сижу на кровати с горящим ночником и жду его, чтобы оказать первую помощь.
Оборачиваюсь на звук и роняю челюсть на пол. Бывший парень стоит передо мной, обернутый в одно полотенце. Ткань плотно облепляет бедра, оставляя небольшой простор для фантазии. Он что же издевается надо мной?
Когда у меня последний раз был мужчина? Затрудняюсь вспомнить. Работа - мое все, она меня тр… любит вдоль и поперек.
— О, Розочка, а это что за плот? - вскидывает брови он, глядя на матрас.
— А ты одеться не мог? - шиплю я, вместо ответа.
— Во что? - удивленно спрашивает он. - В тулуп и валенки?
— Ладно, - пыхчу я и командую. - Ложись!
Сеня делает два шага и резко ложится на мою кровать, откидывается на подушке и закидывает руки за голову.
— Эй! - восклицаю я. - Твое место на матрасе!
— Я не мог не попытаться, - вздыхает Арсений, и ложится на матрас.
Я присаживаюсь рядом и он удивленно вскидывает брови.
— Руку давай, намажу, - поясняю я.
Тот не сопротивляется, и я мажу ссадины на обеих руках заживляющей мазью, а после выключаю свет и ложусь на кровать.
Несколько минут лежим в тишине, а потом Сеня спрашивает:
— Ир, а почему ты тогда меня бросила?
7. Глава 7 Тоже Дурак
— Ир, а почему ты тогда меня бросила?
В темноте комнаты этот вопрос зависает и я копаюсь в мыслях, чтобы верно на него ответить, потому что четкого и внятного ответа на него у меня нет.
Помню страх, который появился у меня, когда поняла, как сильно я вляпалась в этого чудика. Помню шок от этого факта и непонимание, что делать с этим чувством дальше.
Я ведь всегда была правильной девочкой. Считала, что и рядом со мной тоже должен быть такой же уравновешенный парень. А Сеня - он несколько другой. Мне всегда виделся в качестве спутника более степенный, спокойный мужчина, а Савельев не был таким
Сеня - он совершенно другой. Тогда он был кардинальной противоположностью вымышленного образа идеального суженого.
Я боялась, что не справлюсь с этим ураганом по имени Арсений.
— Помнишь, наши свидания? - спрашиваю у парня и отчего-то мой голос ломается.
— Конечно, Розочка. Ведь это - лучшее, что со мной было, - он отзывается хрипло и ложится на бок, подпирая голову рукой.
Чувствую на себе его взгляд, он нежно ласкает кожу.
В темноте его образ притягивает, манит к себе. Я вижу внушительные очертания плеч и мощную шею, к которой хочется прильнуть с поцелуем.
