– Ольга! – произнес обсасывающий баранью косточку Мафусаил Нилович. – Смотри у меня!
– Лева, вот ты знаешь, как я к тебе отношусь?… – не обращая внимания на предостережение, продолжала плыть дальше Липовая. – Я к тебе очень хорошо отношусь! А ты на меня кричишь! Да, если бы ты, Лева, знал, как я к тебе отношусь!… Ты бы… Ты бы… – заспотыкалась Ольга Петровна не в силах сообразить, какое бы такое грандиозное действие приписать Полковнику.
– Но, но, но!… – погрозил ей большой ложкой Мафусаил. – Ты кого соблазнить хочешь, а? Ты моего друга детства соблазнить хочешь! Друга, который меня спас… Которому я, по-настоящему, жизнью обязан. А ты?
– Неужели ты его спас, Лева? – сделала круглые глаза Ольга Петровна.
– Да, слушай ты его больше! – махнул рукой Лев Александрович. – Он однажды с дебаркадера в воду прыгнул и головой в старую сваю попал. Только, когда я за ним нырнул, он уже сам наверх поднимался. Он и без меня бы выплыл.
– Неизвестно! – вертикально поставил ложку Мафа. – Это еще как сказать. Может быть, выплыл, а, может быть, кормил бы раков в речке.
– Вот он меня точно спас. – сказал Полковник. – Это было! Когда в десятом классе меня пристанские бить решили. За то, что я у Вовы Подолякина мотоцикл без спросу взял. Угнал. – уточнил он, поймав вопросительные взгляды серолицых адъютантов. – Да, к тому же еще и разбил. Неудачно покатался, конечно.
– Да, что там, я спас… – сморщил коричневое лицо Мафусаил. – Ты бы и без меня отмахался. Вон у тебя какие грабки!
– Как бы я в одиночку от десятерых отмахался? Так бы чайник начистили, до сих пор бы блестел. И, главное, ты потом, с Вовой договорился, чтобы дело замять… Знаешь, Оля, он всегда дипломатом был.
– Это, да… – согласился Мафусаил Нилович. – Вот это правда. Я так считаю: любой вопрос надо всегда стараться миром решить! Ну, если уж совсем не получается, тогда и помахаться можно!
Ольга Петровна погладила его по круглому плечу.
Размягченный тремя стопками джина, бараниной и женской лаской Браткрайс откинулся на спинку стула и с важным видом произнес, обращаясь к Полковнику:
– Знаешь, кто нам про взрыв шепнул? Так и быть, скажу.
– Кто? – обратился в слух Лев Александрович.
– Искра сказала. Докторша. Искра Августвовна. Мы ее по дороге в клуб и встретили. Она как раз с работы возвращалась. С завода. Ты ее знаешь. Она тебя лечила, когда ты воспалением легких болел.
«Еще не легче!» – подумал Полковник.
4. Невозможное завоевание Америки
Был вечер.
Лев Александрович готовил себе ужин.
Он налил в высокий пластмассовый стакан купленную в магазине смесь для молочного коктейля, погрузил в нее решетчатую лопасть миксера и включил мотор. Он дождался, пока коктейль покрылся перламутровой пузырчатой пеной и набросал туда фиолетовых ягод сладкого сибирского крыжовника. Потом отрезал толстый ломоть белого батона и вместе с коктейлем отнес его в комнату, где стоял телевизор.
Комната напоминала маленький библиотечный зал. На тянущихся вдоль стен деревянных полках, большом письменном столе и маленьком журнальном столике стояли и лежали книги. Стопка толстых фолиантов высилась и рядом с большим накрытым ворсистым пледом креслом, стоявшим у телевизора. Ни одна женщина не согласилась бы жить в такой библиотеке. Но Историк был одинок, и женские капризы ему не грозили.
Он поставил стакан с коктейлем на пол рядом с креслом, накрыл его ломтем батона и включил телевизор. Немного поколебался, но все-таки не удержался, и открыл лежащий наверху книжной стопки толстый фолиант. В программе новостей мелькали пестрые кадры о событиях, происшедших за последние часы во всех концах света.
