Я сажусь, вытирая слюни с подбородка. Сна ни в одном глазу: опасаюсь своего лунатизма во время шторма. Дождь грохочет по крыше, заливая все вокруг. Прижав нос к окну, сквозь водные струйки всматриваюсь в темноту. Море бурлит, раздувается и тянется к дому. Но нас ему не достать. Мысленно шлю благодарный привет тому, кто проектировал дом М. М. Новый удар грома почти оглушает. Ослепительная молния пронзает небо, освещая пляж.
Я замираю. Резко отскакиваю от окна. Не из-за страха, нет. Из-за того, что увидела.
Тело. На песке.
ИНОГДА КЕЙСИ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ НЕЗНАКОМКОЙ в собственном теле. Частый режим голограммы, как в ее случае, способен изменить сознание.
К тому же она отключила функцию физического дискомфорта, доступного голографам, потому что не испытывала желания ощущать покалывание в ногах или сухость слизистой глаз от яркого освещения в конференц-залах, которую препарат искусственной слезы, рекомендованный ее биомонитором, восстановить не мог.
Зато разум был свободен. За исключением сегодняшнего дня. С самого утра не давала покоя мысль, крутившаяся в голове:
Сигнал мигнул всего на секунду и снова исчез. Появившаяся надежда так же быстро угасла. Геолокационные координаты соответствовали жилому модулю. Частный домен. Вторжение – виртуальное или реальное – преследуется по закону. С Кейси достаточно и одного наказания. И потом, каковы шансы, что Силия сумеет проскользнуть под носом тысяч камерботов? Ничтожны.
Возможно, хотя и маловероятно, что сигнал поступил из Интрафейса сестры. Более вероятно, а значит, тоже возможно, что хакер или спамбот пытались разыграть Кейси. Или ее поисковая программа отправила ложный сигнал. Такое тоже возможно. Верно?
Никогда, если бы программа была разработана и закодирована самой Кейси.
Но ей запрещено. Запрещено кодировать программы и вообще заниматься чем-либо, связанным с наукой и технологиями.
К2П-ограничения, наложенные на нее, постоянно проверяли как деятельность девушки, так и уровень ее настроения.
– Закругляемся!
Хлопок в ладоши вернул Кейси к реальности. Она моргнула и посмотрела на женщину во главе овального стола. Екатерина Трухина. Вернее, ее голограф. Прозрачный на 50 %. Так Интрафейс Кейси определял тех, кто находится в режиме голограммы, когда она сама находилась в физическом, как сейчас.
Екатерина решительно обошла стол, и цоканье ее каблучков заставило прозрачных и непрозрачных присутствующих отреагировать на виртуальный раздражитель. Женщина остановилась рядом с Кейси и положила невесомые ладони на стол.
– Итак, уже шесть вечера, и вы знаете, что делать, – обратилась она к аудитории.
Лица людей были освещены парящими перед ними экранами.
– Свободны!
Сначала испарились голографы, за ними исчезли экраны. Последними покидали комнату люди во плоти. Они гремели стульями, собирали портфели. Все вновь соберутся завтра. У служащих Комитета Протекции Планеты (К2П) слишком много обязанностей, чтобы уходить на выходные. Они заседали в правительствах экогородов, выступали в качестве делегатов за их пределами, с презрением отвергали неэффективные меры.
К2П – прежде всего управляющие планеты. В ответ на нарастающие экологические кризисы (а также давление со стороны Всемирного Союза, который осуществлял надзор над территориями и над политической жизнью экогорода) К2П недавно взял на себя еще одну роль – судебного комитета в конкурсе по предотвращению глобальной катастрофы.
