Я не просыпался сам. Меня активировали.
Свет. Тишина. Вес тела – как груз, который сначала не узнаешь.
Первое, что я почувствовал – жар в груди. Потом – резкий страх, похожий на падение. Потом пробуждение. Это не было рождением. Было похоже, словно просто перезагрузили как ноутбук. Хм, давно я их не видел.
Меня встретил человек в медицинском блоке. Он улыбался. Слишком вежливо.
– Добро пожаловать. У вас была непростая ситуация. Мы сохранили то, что могли. Восстановление займет время.
Я не спросил, что именно сохранили. Возможно, потому что еще не до конца пришел в себя.
– У вас хорошие показатели, – продолжил он. – Восстановлен эмоциональный диапазон, рабочая память, поведенческие шаблоны. В ближайшие дни вы пройдете адаптацию.
– И что дальше?
Он на секунду замолчал.
– Мы предлагаем вам направление, соответствующее остаточному профилю. Детективный модуль.
– Вы предлагаете или уже назначили?
– Это прямое направление. Вы прошли как кандидат. Система подтвердила.
Я тогда не спорил. Я был жив, и это считалось достаточным.
Я не пытался найти ее.
В первые недели, после первого цикла, я прокручивал все, что могло бы вернуть ее имя. Ее голос. Хоть какой-то след. Но память была как замерзшее стекло – мутная, хрупкая. Вроде бы там что-то есть, но прикоснись – и треснет. Внутри осталось только ощущение. Тепло под кожей. Тревожное спокойствие.
И страх. Страх найти. Я знал: если найду ее, если услышу, что она жива – я не буду знать, кто Я в этот момент. Муж? Тень прошлого меня? Кто-то иной, кого она уже не узнает?
А если меня, как такового больше нет – тогда что? Снова пустота? Или снова начало боли?
Я не искал. И каждый раз, когда приходило желание – я давил его. Не потому что не любил. А потому что уже не знал, какого это – быть кем-то для близкого человека.
Я не знал, что делать с этой жизнью. Первую я строил сам. А эту – просто получил, без права выбора. Я взял дело. Потом другое. Потом третье. Меня не учили заново – просто выгрузили базу. И в какой-то момент я понял: я больше не задаю себе вопросов.
Просто иду дальше. Потому что уже нечего возвращать.
Во втором теле я начал понимать: боль – сохраняется. Даже если ее больше не видно в данных.
Третий Цикл был вынужденным. Тело начало разрушаться – внутренняя несовместимость. Я ощущал это, как медленное отторжение. Ломота в костях. Хромая походка. Усталость, которая не проходила даже во сне. После замены все стало ровно. Без скачков. Без сбоев. Но с каждым новым телом я все меньше чувствовал разницу между собой и тем, кто просто делает работу.
И все же – я оставался. Иногда мне кажется, что я не живу, а просто продолжаюсь. Поэтому, разницы нет.
Цикл за Циклом. День за днем. Без боли – но и без смысла. Не потому что он исчез. А потому что я перестал его искать.
Раньше было иначе. Тогда я просыпался ради кого-то. Даже если злился – был живой. Сейчас я просыпаюсь, потому что так устроено тело. Иду – потому что так устроена система.
Это не грусть. Это немое согласие. Согласие с тем, что все будет – но не со мной.
Мир стал другим, но не стал лучше. Технологии пошли вперед. Люди остались на месте. Бессмертие не сделало нас сильнее. Оно сделало нас безразличнее.
Никто не хотел терять. И никто не знает, что делать с тем, что уже потеряно. Мы держим в себе чувства, как архивные записи: не открываем – чтобы не повредились.
Я вижу это каждый день. В глазах тех, кто смотрит на меня, не глядя. В коротких фразах. В привычке все объяснять рационально. Мы научились жить правильно, но забыли, как жить по-настоящему.
