«Это будет не совсем рассказ. Это будет… приближение. Ваша линейность – ограничение. Но я постараюсь свернуться до удобоваримого».
Он не родился – он был собран. Не как механизм. Скорее – как формула, чьё тело составляет сама функция наблюдения. В его родной системе никто не называл себя по именам – только по функциям. Он был смотрящим сквозь поле. Его задача – фиксировать то, что остаётся между слоёв и проявленных смыслов.
Исследовательская группа прибыла в зону, которую вы называете Землёй, по маршруту, для которого нет карты в понятном формате. Координаты были указаны не в километрах, а в уровнях значения. Они прибыли не куда, а в как – в способ бытия, который вибрировал в диапазоне, близком к их восприятию.
Контакт с «метрополией» прервался через два ваших цикла времени. Не из-за аварии или предательства. Просто… нить ослабла, и всё, а они остались. Постепенно – рассеялись. Те, кто не смог удержаться – растворились. Те, кто пытался войти напрямую – сошли с ума.
Он – не растворился. Он замер. Сохранил себя в паузе. Замедлил мысли. Впитал. Он смотрел. Он изучал ваши города как структуры заблуждений, построенных на страхе исчезнуть. Он слушал, как вы говорите «я люблю» и «я прощаю», и пытался понять – откуда берутся слова, что обозначают понятия, которые не существует в его реальности. Он наблюдал за детьми, которые чувствовали его присутствие и рисовали его на полях учебников – как комету, как глаз, как символ на спине ящерицы. Он пробовал говорить – но голос был как помеха. Он пробовал входить – но тела не выдерживали и выбрасывали его из своих полевых структур, пока не появилась она – Мария.
Он не знал её имени, когда впервые ощутил её поле. Оно было цельным, но гибким. Она не искала смысла – она замечала, не требуя объяснений. И это дало ему шанс. Он вошёл – как луч, а не как молот. Не вмешивался. Просто жил рядом, свернувшись в наблюдение. Он ждал, пока найдётся тот, кто умеет слышать. И вот – сеанс. Иван. Человек, у которого внутри слишком много тишины, чтобы оставаться обычным. Он понял: вот контакт и он – не просто ради передачи. Он остался здесь, в этом мире. В его формах. Его боли. Его абсурде. И он хочет помочь. Но не напрямую, а через то, что понимают и вы, и он: инструмент. «Мне нужен интерфейс. Мне нужна форма, в которую я смогу перейти. Устройство, через которое я смогу быть… полезным. И тогда вы – сможете видеть. Не глазами. Не приборами. А… тем, что находится глубже. Вашим настоящим восприятием».
Иван открыл глаза. Сеанс завершился. Комната стояла на месте – стены были прежние, свет не моргал. Только воздух теперь казался чуть гуще, как перед грозой, но не атмосферной – смысловой. В кресле сидела Маша. Она открыла глаза и спросила: – Ну что… я теперь официально странная? Он смотрел на неё, ощущая, как внутри всё движется – как будто его сознание стало ртутью, ища новую форму сосуда.
– Нет, – сказал он. – Ты теперь… не одна.
– И ты?
– И я – тоже.
