Театр китового уса - страница 18

– Мозг лишен питательных веществ. Попробуйте парочку каждый день после еды, и все с вами будет в порядке.

Сигареты (предоставленные Джаспером) в серебряном портсигаре с гравировкой в виде ее инициалов (предоставленном Уиллоуби) были омерзительны, но она терпела. Ей почти нравилось, как от них кружилась голова. Она представляла себя со стильным мундштуком на вечеринке в Белгравии. Ей больше не нравилось смотреть на свое тело. Она предпочитала ту версию себя, для которой заказывала одежду: светская хозяйка с талией в двадцать один дюйм.

Глубоко в ее животе росло чуждое создание. Она изо всех сил игнорировала его, но ее мучили жара и усталость, превращая в раздувшийся сосуд. По ночам, даже с широко раскрытыми окнами, она вертелась в собственном поту. Ее тело создавало жар, как плавильная печь. Каждое утро она просыпалась без сил, с кислым металлическим привкусом во рту, будто всю ночь сосала монеты.

Конечно, они и не подумали рассказать Кристабель. Такая мысль даже не пришла им в головы. Она осталась вне их сознания, как и большинство вопросов, касающихся Кристабель. Подобные мысли не имели большой ценности. И, как часто бывает, подобные позабытые вопросы были подняты слугами.

Однажды вечером Моди Киткат заглянула в чердачную спальню Кристабель и сказала:

– У тебя будет братик или сестричка, тебе рассказали?

Кристабель подняла глаза с кровати, где коллекция камешков с лицами выстраивала себе дом под ее подушкой, чтобы защититься от разорительных атак открытки с собакой по имени Собака.

– Тот самый братик?

– Возможно.

Камушки с лицами высыпали из-под подушечного убежища со смесью радости и облегчения, и открытка с собакой по имени Собака была опрокинута, как великая стена.

Моди посмотрела на это своим удивительно неподвижным взглядом и продолжила:

– Бетти говорит, если это не мальчик, они продолжат стараться, пока не получится.

– А где братик живет сейчас? – спросила Кристабель.

– В животе миссис Сигрейв. Она поэтому так растолстела.

Кристабель потянулась под кровать, чтобы из своей горстки палок достать несколько для маленького праздничного костра. Она осторожно прислонила палки друг к другу, а затем сказала:

– Я не жила в ее животе.

– Не жила.

– Я жила здесь. В этом месте. Это мое место.

– Точно.

– Братик тоже будет здесь жить. Со мной. Я буду за ним присматривать. – Она посмотрела на Моди, и та кивнула, а затем ушла по чердачному коридору.

Кристабель положила открытку с собакой по имени Собака на костер и выложила камешки с лицами вокруг. Сегодня будет большой праздничный ужин. Открытку с собакой по имени Собака зажарят с красным яблоком во рту. Будет свежий снег. И тарталетки с джемом. Всем дадут добавки. И никто не пойдет спать.

Под кроватью Кристабель

Перья, палки, овечья шерсть, череп чайки, высохший комочек клея, одна большая клешня лобстера.

Три улитки в банке.

Окопная зажигалка.

Деревянный меч.

Игрушечный аэроплан.

Изображения солдат, иногда с собаками, верблюдами или медведями, с подписями: «ДЕРЖИТЕСЬ РАДИ АНГЛИИ», «БРАТЬЯ, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ», «ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ» и «ИХ ВЫКОРМИЛА МЕДВЕДИЦА».

Списки имен, некоторые из которых вычеркнуты.

Одна ириска, полусъеденная и снова завернутая в обертку.

Под кроватью Моди

Четыре письма Уиллоуби для Кристабель.

Старый кусочек мыла, найденный в гостевой комнате.

Книга об охоте на диких зверей Африки, взятая из кабинета.

Карманный нож.