– Идет.
– Чего тогда обновлять репертуар?
– Но…
– Нет, ты ответь: зритель в мой Театр юмора идет?
– Идет, но…
– Чего там «но»?.. Черт, ну, сколько можно говорить одно и то же? – разозлился Ширмыршлянский. – Вот ты чего ко мне зашла?
– Утвердить репертуар театра, Иосиф Бо…
– Утвердить? Да пусть он еще несколько лет будет один и тот же! – решил Ширмыршлянский.
– Как? – не поняла Котова.
– А вот так, моя дорогуша!.. Ты мне ответь, если сможешь и знаешь все наши театры, какой театр сейчас обновляет свой репертуар?
Котова минуту помолчала, потом неспеша ответила:
– Вот Драматический театр сейчас ставит Софокла…
– Ха!.. Новость какая! Новая пьеса, ха – ха!.. – слегка усмехнулся Ширмыршлянский. – Премьера пьесы древнегреческого драматурга Софокла! И какую именно пьесу Софокла там ставят?
– «Антигону».
– Гм, хороша новая пьеса древнегреческого драматурга!.. Для меня, твоего художественного руководителя, то не новость. Только что я говорил с Сеновиным!..
И вот что я думаю, зачем нам постоянно репетиции?
– Как зачем?
– Лишь имитация деятельности, дорогая ты моя Котова! – признался Ширмыршлянский, закуривая трубку. – Одна имитация!.. Новых пьес нет!.. Нет новых хороших комедий!..
Чего тогда нам репетировать?
Котова моментально спросила худрука, только потом понимая, что иногда следует и помолчать, когда говоришь с начальством:
– А вы сами когда‑нибудь искали новые пьесы?
– А чего искать того, чего нет?..
– Нет? – несказанно удивилась Котова.
– Нет, нет и еще раз нет! – занервничал Ширмышлянский, чуть хмурясь.
– Как можно заведомо утверждать, что чего‑то нет в природе, не пытаясь даже искать, что хочешь найти? Как в народной сказке: «Ищу, не знаю что, не зная, где»?
Ширмыршлянский пристально посмотрел на Котову, минуту помолчал, потом задумчиво сказал:
– Слушай, а ты бы стала хорошим философом, как погляжу.
– Философом?
– Да, может, тебе работу новую поискать? – с надеждой в голосе спросил Ширмыршлянский.
– Гоните опять меня? – тревожно спросила Котова.
– Что ты!.. Вовсе нет… Так, подумалось что‑то…
– А в Интернете вы искали новые пьесы, если журналы сейчас их не печатают? – поинтересовалась Котова.
– Гм, Интернет? Зачем мне чего‑то там искать? Интернет – всемирная помойка! – ответил неприязненно Ширмыршлянский, закуривая.
– Но…
– Опять ты со мной споришь?
– Нет, а вы же участвуете каждый год в разных театральных конкурсах. Неужели там нет ничего достойного нашего театра?
– Нет, как ни странно.
Котова слегка усмехнулась и заметила:
– Но кто‑то же выигрывает на театральных конкурсах, получаете призы.
– Что этим хочешь сказать? – не понял Ширмыршлянский.
– Если та или иная современная пьеса российского драматурга получила первое или второе место, разве нельзя поставить в нашем театре?
Ширмыршлянский минуту помолчал, потом недовольно воскликнул:
– Зритель и так идет в мой театр!.. Москва все‑таки!.. Приезжих много, они всегда идут в театры, как в музеи. Чего мне эти репетиции проводить, время тратить?
Котова возразила:
– Не поняла вас, Иосиф Борисович… Вы хотите отменить репетиции?
– Ну, совсем их отменять не следует…
– А как же с репетициями «Бравого солдата? – спросила Котова.
– Ах, да!.. – кивнул Ширмыршлянский. – Вот эти репетиции буду проводить, а на остальные пусть бегает Голодаев.
– Голодаев?
– Да!.. Зачем мне каждый день бегать на репетиции и выслушивать мнения некоторых молодых смутьянов?
Котова понимающе кивнула:
