Театры Тольятти. Том 1 - страница 17

Наверное, за последние пару лет «Жозефина и Наполеон» – наиболее удачный проект «Колеса». То, что зритель активно проголосовал рублем, – говорит о многом. Во всяком случае, голосование на мэрских выборах было менее впечатляющим.

Творческая жизнь театра «Колесо» всегда приковывала пристальное внимание зрителей. Накануне Международного дня театра мы встретились с главным режиссером Анатолием Морозовым – авторитетным и заслуженным человеком в мире искусства.

Все это вторично

Корр.: Специфика работы актеров, режиссеров такова, что за годы своей творческой карьеры люди неоднократно меняют города, коллективы. Как психологически ощущает себя человек в подобных ситуациях?

Морозов: В принципе, сейчас не существует какого-то замкнутого пространства внутри одного театра: время как бы продувает нас, мы находимся как на сквозняке. И в Москве, и в Питера актеры давно уже играют в разных театрах, режиссеры ставят в разных театрах. Поэтому, когда приезжаешь в любой город работать с труппой, самый главный вопрос – это вопрос профессионального отношения к делу. Есть профессиональный язык, есть профессиональные обязанности режиссера, актера. На этом и должна строиться вся наша работа, когда берется и разбирается пьеса, выясняется, что в ней непонятно, затем все переносится на сцену и играется спектакль. А получается из этого что-то цельное или не получается – это всегда непредсказуемо. Есть профессиональные музыканты, есть профессиональные дирижеры. Дирижер приезжает в другой город, играет с профессиональным оркестром. Так и в театре: я вижу функцию режиссера прежде всего в его профессионализме, а какие-то человеческие и прочие контакты – они могут быть, а могут и не быть, это уже все вторично. Если происходит на каком-то ином уровне контакт режиссера с актером – тогда это хорошо, нет – ничего страшного.

В гармонии со временем

Корр.: Некоторые спектакли, которые вы ставили в других театрах, были продублированы вами и на тольяттинской сцене. Из чего складывается выбор материала для постановки?

Морозов: Во-первых, я не очень понимаю, что такое «дублированный спектакль». Сейчас, например, в «Современнике» Анджей Вайда поставил «Бесы», которые он ставил на разных площадках восемь раз. Это не дубляж, это каждый раз поиск нового. Вообще, есть целый ряд, набор из 10—12 пьес («Гамлет», «Чайка», «Бесприданница», «Три сестры», «Наш городок» и так далее), которые каждый режиссер за свою жизнь должен поставить четыре-пять раз, причем ставить их каждых 3—4 года: меняется время, меняются акценты и возникают совершенно другие спектакли – в поиске той гармонии со временем, которую несет данная пьеса для данного режиссера. Сегодня мне неинтересна пьеса, которая несет только конкретность, мне интересна пьеса, в которой заложена определенная образная система, метафоричность или притчевость. Та же «Дорогая Памела» – я ее не видел ни в одном театре и просто открыл эту пьесу для самого себя, когда вместе с Валерием Логутенко пробовал ее ставить. То, что действие происходит в Америке, к которой мы не имеет никакого отношения, – для меня это дает большую свободу притчевости, метафоричности, образности, чем пьесы, написанные про наших бездомных, про наших бомжей. Сейчас об этом у нас пишет Николай Коляда, еще целый ряд авторов: а вы заглянули вот в эти закоулки нашей жизни? А мне не хочется туда заглядывать! Мне хочется, чтобы человек поднял глаза от земли к небесам и понял, что в нем сегодня сохранилось все равно нечто высокое и прекрасное, ради чего он и живет на Земле. Поэтому «Памела» для меня дорога тем, что она несет какую-то щемящую незащищенность человека, который должен почувствовать опору для того, чтобы прожить даже не послезавтрашний, а хотя бы завтрашний день. По этому же признаку мною был сделан выбор пьесы «Хочу сниматься в кино» – она несет очень большую долю человеческого соучастия, сопричастности к чему-то духовному, это для меня важно. Я ставлю то, что мне кажется необходимым в наши дни. Время сейчас очень беспокойное, нервное, и функции театра заключаются в том, чтобы определенным образом хотя бы на этот вечер успокоить душу человека.