Театры Тольятти. Том 1 - страница 31

Нет времени на работу «для души»

Корр.: После армии вами был написан первый музыкальный альбом. А сейчас, работая в театре, вы занимаетесь какими-то внетеатральными вещами? То есть проектами для души, под заказ, ради какого-то интереса?

Пономарев: Для себя я сейчас пишу музыку без текстов вообще, то есть чисто музыкальный материал без слов. Это для меня пока интересно. И другими проектами я занимаюсь – аранжировками, оркестровками для людей, если кто-то обращается за помощью. Сергею Дарвину, исполнителю русских романсов, делал несколько песен. А так в основном театр все время занимает, некогда. До окончания отпуска мне нужно переаранжировать материал романсов на «Лес» Островского. То есть приезжает режиссер – у меня уже должен быть готов материал. На работу «для души» времени мало.

Корр.: «Лес» – это ваша ближайшая работа, которую зрители увидят, услышат, или параллельно что-то происходит еще?

Пономарев: Анатолий Морозов репетирует сейчас «Наш городок» – спектакль, в котором занята практически вся труппа. Этот спектакль он уже прикидывал, ставил – там есть музыка, музыкальное оформление, это как бы другая работа. А вот «Лес» – он планируется, по-моему, ну если не на открытие сезона, то в ближайшее время после открытия.

Один специалист важнее сорока неспециалистов

Корр.: У вас нет каких-то переживаний по поводу того, что вот, например, прошла премьера, актеры выходят на сцену, им дарят цветы, режиссеру дарят цветы, а какие-то авторы спектакля, которые создавали его по кирпичикам – они немножко остаются в тени. Или только специалисты подходят, говорят: «Молодец, старик, все было классно!» А простые зрители поздравляют только тех, кого видят на сцене.

Пономарев: Это не совсем так. Во-первых, если мы создаем спектакль, то сценограф, художник по костюмам, композитор – вместе с режиссером мы все выходим на первые две премьеры. То есть мы тоже получаем свою часть аплодисментов. А то, что специалисты подходят – так это самая главная похвала. Главное, чтобы подошел один специалист, нежели сорок человек, которые в этом деле ничего не понимают. Это приятно, конечно, если народу понравилась музыка. Но если тебе режиссер спектакля скажет: «Спасибо, с тобой было приятно работать, ты действительно еще одно действующее лицо», – тогда мне больше ничего не надо. У нас есть такая традиция: режиссер спектакля подписывает всем программки с добрыми словами. Всем – актерам, композиторам, художникам – каждому находит какое-то доброе слово. Это очень хорошая театральная традиция. Это делал не только Глеб Дроздов, но и все режиссеры, с которыми я работал. То есть программок спектаклей у меня накопилось достаточно. Получаем, получаем мы свою долю радости, иначе бы не работали, наверное (смеется).

Корр.: Обратил внимание, в творческих коллективах зачастую происходят какие-то «подковерные» процессы, интриги, один специалист подсиживает другого и так далее. Например, приходит человек и говорит: «Я более крутой специалист, чем Пономарев. Давайте-ка меня на его место»…

Пономарев: Нет, я не сталкивался с такими вещами, потому что как специалист я устраиваю всех, я нахожусь на своем месте. Пришел бы более крутой специалист, меня бы попросили, сказали: «Извини, друг, давай, иди в кабак играй». Идет работа, идет творческий процесс – то есть помимо того, что надо знать музыкальную кухню, надо еще и театральную кухню знать, надо быть театральным человеком. Театральных людей в Тольятти, к сожалению, очень мало. Я горжусь тем, что я из Тольятти, а не из какого-то другого города, потому что у нас костяк труппы в свое время приехал из Ярославля с Глебом Борисовичем, местного народа практически не было. То есть начиная с Касилова, а я пришел практически с ним – мы были первые тольяттинцы здесь, по-моему. Потихонечку-полегонечку театр ассимилируется с городом, происходят какие-то процессы. Здорово, что есть театр, что сейчас обратили на него внимание. Те люди, которые вкладывают в него деньги, они правы уже в одном: театр из ДК нужно превратить наконец в театр настоящий, чтобы людям было просто приятно сюда прийти, чтобы площадь перед ним с этим корытом вместо фонтана как-то переделать, перестроить, чтобы народу здесь можно было погулять, чтобы машины не ездили. То есть сделать какой-то центр культуры. Помимо всего прочего, нам, соответственно, поставлены условия: чтобы были хорошие постановки с яркими звездами, может быть, как с Самохиной, например, получилось. Сейчас вернулся замечательный актер Николай Козак. Его знают по спектаклям, он был-то у нас всего полгода, но уже стал достаточно популярным. Говорят, есть такая формула: театр существует десять сезонов, потом начинаются какие-то перестройки – труппа меняется, меняются люди. Так что я тоже не говорю, что я тут сел как Кощей Бессмертный навечно: жизнь – это жизнь. Такая же жизнь, только более плотная. Театр – это маленький мир, и процессы, которые здесь происходят, точная копия того, что происходит везде.