— Куда? — басит громом откуда-то мужской голос.
Я вскрикиваю и разворачиваюсь в обратную сторону.
Бегу со всех ног, давая деру.
Слышу жёсткую брань и быстрый топот вслед. И взвизгиваю, когда меня грубо перехватывают сзади.
— Кто-нибудь помогите! — кричу сорванным голосом, заходясь в истерике.
Слезы текут по лицу ручьями, сердце таранит грудную клетку. Мое тело грубо оплетают мерзкие лапы, таща за собой.
Я дергаюсь и брыкаюсь, отчаянно цепляясь руками за всё, что вижу. Торшер валится и рвется провод, диван падает на столик и раздается оглушающий треск стекла.
Я делаю рывок назад и ударяюсь лбом о что-то твердое. Чувствую резкую боль и обмякаю.
А затем да.
Меня забирает темнота.
6. 6
- Вы ударили ее подносом по голове? Вы совсем уже?
Я не знаю, что больше резонирует в моем голосе.
Удивление или гнев.
Балбесы.
Стоят разукрашенные. Первый с подбитым глазом, второй с шишкой на голове. Один краше другого. Красавцы, ничего не скажешь.
- Она сама виновата, шеф.
Я стреляю глазами в смельчака и тот опускает взгляд. Понимает ошибку. Быстро исправляется.
- Виноват, сэр. Она приложила мне табуретом по башке и расцарапала Биллу лицо.
- То есть вы хотите сказать, что вас уделала девчонка? Серьезно? - спрашиваю обалдело.
Охреневаю.
А они что. Молчат, болваны.
Я разочаровано качаю головой. Сжимаю кулак в кармане, зажимаю переносицу свободной рукой. Чертыхаюсь себе под нос.
Поднимаю на них взгляд.
- Значит так, - командую я. - Чтобы к утру всего этого погрома не было. Завтра я пришлю человека, смотрите, чтоб она... - прерываюсь, потому что слышу тонкий прерывистый вздох.
Стреляю глазами в кровать.
Наша красавица очнулась.
Коротко прочищаю горло. На автомате сглатываю.
- Свободны, - я не свожу с нее взгляд, мой голос низкой вибрацией резонирует по комнате.
Дважды повторять не нужно. Были бы на деле такими резвыми.
Девчонка со стоном привстает с кровати. Упирается в нее рукой, помогая себе, и прикладывает другую к голове. Шипит, болезненно скривив лицо. Садится. А затем резко столбенеет. Замечает, что не одна.
Ее глаза расширяются, из груди вырывается прерывистый вдох. Она застывает с рукой на голове и в оцепенении подводит взгляд.
Я делаю шаг и беру стакан с тумбочки.
Протягиваю ей.
- Выпей. Полегчает.
Она смотрит на протянутый стакан, не шевелится. Сбитая с толку. Переваривает. Взвешивает, не собираюсь ли я ее отравить.
Затем все же принимает и выпивает до дна.
- Спасибо, - благодарит потушенным голосом. Ставит стакан обратно, на меня не смотрит.
Я подтягиваю стул, поворачиваю его к себе задом. Упираюсь ладонями в спинку.
Смотрю на нее. Сверлю взглядом.
- Зачем побежала? Я же сказал, будь тихой, не тронут тебя.
Она качает головой, обнимает себя руками. Плечи слегка дрожат, взгляд опущен вниз.
- Они сами открыли дверь. Я заперлась, я была тихой, а потом... Я испугалась.
С губ срывается всхлип, по щеке побежала слеза. Этого ещё не хватало. Она поднимает глаза и спрашивает так робко, будто я собираюсь ударить ее:
- Он... не собирался насиловать меня?
- Нет, Лесли, - смотрю прямо. - Он принес тебе поесть, - киваю на столик и снова смотрю. - Ты же голодная, Лесли?
Она осторожно прослеживает за моим кивком и на автомате сглатывает.
Краснеет, опустив глаза. Робко кивает. Стыдится.
- Ладно, давай ты сначала все же примешь горячую ванну, а затем поешь.
Она не двигается. Сидит.
Я отталкиваюсь ладонями от спинки и подбираю с сидения одежду. Полотенце, толстовка, штаны. Белье.
