Продрал глаза часа через три. От стука в дверь. Поднялся открыть.
На пороге стояла она.
– Привет, – дрожащим голосом. – Можно?
Заплаканное лицо уже не казалось таким миловидным, как позавчера: старательно нанесенные слои пудры поплыли, тушь на ресницах сбилась в неопрятные комки.
Ее била мелкая дрожь.
– К… конечно, – ответил я, пытаясь проморгаться. – Заходи. – И неуклюжим жестом пригласил ее внутрь.
– Я тебя разбудила? – спросила она.
– Ничего страшного, – ответил я.
– А ты смешной. – Она нервно захихикала.
Я улыбнулся – мято и сонно. Сеанс психотерапии начался удачно, подумал я. Настроение пациентки сразу улучшилось.
– Поможешь раздеться? – Она смотрела мне прямо в глаза.
Конечно, помогу. Я бы тебя всю раздел…
– Разумеется, – ответил я. Ее пальто соскользнуло мне в руки. Сегодня на ней были светлые обтягивающие брюки и черная рубашка. Я представил, как она разводит руки в стороны, рубашка растягивается. Между пуговицами виднеются белый кружевной бюстгальтер и кожа сочного персикового оттенка…
– Что у тебя нового? – спросила она, когда мы уселись друг напротив друга.
– Будто тебе известно что-то старое, – ответил я, улыбаясь.
– И все же? – настаивала она.
– Ничего. У меня все всегда одинаково.
– Почему так плохо? – Похоже, ей по-настоящему интересно. Чувствую себя шестнадцатилетним сопляком, на которого обратила внимание девушка несколькими годами старше.
– Разве плохо? Все отлично. – Я показал ей два больших пальца. – Люблю стабильность. А у тебя, вижу, не очень. Что стряслось?
– Помнишь, я рассказывала, как этот подонок… – Ее опять затрясло. – … как этот урод… свернул шею моему попугайчику?
– Конечно. И про кота помню.
– Ночью кто-то… вернее, я знаю, кто… подкинул на наш участок мертвых голубей.
– Со свернутыми шеями? – спросил я.
– Да. – Она прикрыла скривившиеся губы ладонью и заплакала. – Откуда ты узнал?
– Предположил. Вспомнил попугая. Думаешь, это бывший? – Я с трудом преодолевал желание подойти к ней и обнять. В любой ситуации нужно оставаться профессионалом, не давать волю своим слабостям. Слабости могут быть только у клиента.
– Ну а кто?! – воскликнула она. – У меня все проблемы из-за него!
– Тебе нужно добиться, чтобы полиция начала что-то делать, – сказал я. – Не пойду же я его разыскивать. У меня нет таких ресурсов. Я всего лишь психолог.
– Ты тряпка – вот ты кто! – взорвалась она. – И никакой ты не психолог! Нормальный психолог успокаивает! – Из ее глаз лились слезы. – А ты…
– А я тряпка. – У меня внутри что-то обрушилось. – Так и есть. Не понимаю, зачем ты сюда пришла. – Во мне закипали злость и досада. – Чего ты хочешь? Чтобы я грохнул твоего сраного бойфренда?! – Из моего рта брызнула слюна. Надо бы заткнуться… Алкогольный психоз… Матвей Иванов – превосходный мозгоправ, ага.
– Я пойду. – Она поднялась из кресла. – Пальто сама надену, не вставай. Сколько с меня? Тысяча? Может, две? У меня есть деньги. Могу и три дать. – Она стала лихорадочно рыться в сумочке.
Я вскочил, обогнул стол, приблизился к ней. Обнял, прижал к себе. Сначала она сопротивлялась, но потом прильнула ко мне.
Я запустил руку в ее волосы, стал гладить.
Боже, как она пахнет… Аромат дорогого шампуня, смешанный с запахом ее тела…
Слезы лились на мое плечо. Она обнимала меня за пояс и затылок. Сквозь всю нашу одежду я чувствовал своей грудью ее твердые соски.
Одна моя рука скользнула ей под рубашку, другая заперла дверь.
