Софья, наконец, догадалась, что все это меня несколько напрягает. Она повернулась ко мне и поспешно доложила:
– Адам, не волнуйся, он гей.
Дмитрий кивнул и радостно добавил:
– Ну, надо же! Деточка, ты научилась называть меня геем, а не гомиком!
Я расслабился, и мне стало плевать на его выбритые брови, уродскую прическу и прочие недостатки.
– Ладно. – Сказал я. – Куда идти?
– За мной. – Важно махнул он рукой.
Мы направились к белому ветхому зданию. Я сразу обратил внимание, что в нем имеются крестовые трещины, а это означало, что оно могло рухнуть в любой момент. Не нужно быть геологом или инженером, чтобы понять: здание, находящееся в таком состоянии представляет опасность для людей. Зайдя внутрь, мы очутились в длинном, как кишка, коридоре, который тускло освещали разбитые пыльные люстры. По бокам – слезшие обои. Они подобны гнилой папиросной бумаге. Под ногами выстелен изодранный, стертый коричневатый линолеум. В уголках находилось целое кладбище мух. Такое чувство, будто здесь кочевали бешеные псы. Это место наводило тоску, даже мухи сдохли. И еще этот кисло-сладкий запах молью траченных стен.
Наконец, коридор кончился, и мы вышли в небольшой, я бы даже сказал, тесный зал, битком набитый седыми стариками. Они все, скопившись в кучу что-то бурно обсуждали. Однако среди них я разглядел двух молодых девушек и худого лысого мужчину лет тридцати пяти-сорока.
Несмотря на скромность размеров помещения, здесь присутствовала небольшая сцена, на ней криво стояла кафедра, а рядом микрофон, перемотанный красной изолентой. Перед сценой стояло несколько рядов скамеек.
– Да уж. – Сказал я, а затем, прищурившись, посмотрел на Софью. – Еще не поздно уйти отсюда.
– Ни в коем случае! – Запротестовал Дмитрий. – Ты что! Я читал твой рассказ! Ты молодец! У тебя есть все шансы на победу!
– Да погляди же ты. – Кивнул я в сторону толпы. – У этих стариков огромнейший опыт за плечами. Да и не в этом дело. Мне не хочется тут торчать.
– Ну и что? – Молниеносно отреагировала Софья.
Я посмотрел на нее с ироничным выражением лица:
– Думаешь, сопляк, вроде меня, готов переплюнуть их? У меня никчемный словарный запас и мне восемнадцать.
– Какая разница, какой у тебя словарный запас и сколько тебе лет? – Воскликнул Дима. – Какая разница, какие слова ты используешь? Главное, чтобы рассказ был интересным и понятным! К тому же, у тебя есть свой стиль!
Я собирался ему ответить, но вдруг к нам подошел низкий седой престарелый мужчина. У него были крупные мешки под голубыми глазами, красный, как редиска, нос и длинный рот, а около него – огромная волосатая бородавка. На старике был дешевый пиджак, цвет которого напомнил мне болото. Брюки велики и ремня едва хватало, чтобы удержать их на раздутом животе.
– Добро пожаловать. – Он грациозно подал мне свою влажную, толстую руку. – Меня зовут Григорий Александрович.
– Очень приятно. – Сказал я, тряся его десницу. – Я Адам.
– Вы чеченец? – Удивился он, а затем закрепил. – Не похожи.
– С чего вы взяли, что я чеченец?
– Ваше имя… – Медленно проговорил он, вглядываясь мне в глаза, как истинный сыщик. – Адам. У чеченцев такое частенько встречается.
Я искоса посмотрел на Софью, как бы, безмолвно, спрашивая: «Что он несет?»
– Это интернациональное имя. – Объяснил я.
– Ну, это смотря с какой стороны посмотреть. – Он облизнул свои длинные губы, сглотнул и продолжил. – Вы живете в России. Это имя чаще всего встречается в Америке, ну, и в других странах. А тут обычно у чеченцев. Все просто.
