Я замолчал. Ненавижу стереотипы, но еще больше я не люблю стариков в болотных костюмах, которые любят умничать и корчить из себя детективов.
– Ну, так? – Спросил он, когда устал терпеть мое молчание.
– Меня назвали в честь первого человека на Земле, вот и все.
– А фамилия, у вас какая? – Продолжал он допрос.
Я устало вздохнул. Нужно было показать ему, что меньше всего на свете я хочу говорить с ним о своем происхождении. У меня были догадки – если я назову ему свою фамилию, то у него появится еще больше вопросов. Но я все же сказал:
– Кноспе.
– Интересно! – Возгласил он.
– Оно еврейское. – Сказал я, понимая, что сейчас он спросит о моей национальности. – Мой дед был наполовину евреем.
– Понятно. Но вы сам не будете считаться евреем, потому что еврейство передается через женщин, а не через мужчин. – Его длинный рот растянулся в пошлой улыбке, а затем он прохрипел. – Ну что ж, удачи вам сегодня в нашем мероприятии!
Я некоторое время помолчал. Этот Григорий Александрович был из тех, кто, сидя в свинарнике, воображает из себя великого и могучего деятеля всея Руси. Он действительно серьезно относился к этому конкурсу. А я сразу понял, что к чему. Какая-то берлога, набитая стариками, рыхлая куча стружек, которые служат для них сценой, а на ней величественно стоит кривая пыльная кафедра. Высший сорт. Высшее общество. Ладно.
– Где нам сесть? – Спросил я, наконец.
– Для начала вы должны взять альманах, чтобы ознакомиться с конкурентами.
– Это еще что? – Сморщил я лицо.
– Что это? – Оскорбился он. – Это сборник рассказов. Там и вы есть, между прочим.
– Ну, а где мы можем их взять? – Спросила Софья.
Григорий Александрович поднял палец вверх, повернул массивную голову к разноликой орде стариков и проорал:
– Лидия Петровна!
Из толпы выскочила высокая худая женщина. Она была в красном, плотно облегающем платье, а на шее красовалось ожерелье из черного жемчуга. Я медленно спустил свой взгляд на ее ноги. На них были желтые пестрые туфли на высоком каблуке. Ну и ну. Не нужно быть Коко Шанель, чтобы понять – это полная безвкусица. Но, несмотря на это, выглядела она неплохо. По крайней мере, выделялась из этой мрачной толпы.
Лидия Петровна ни слова не сказала, когда подошла к Григорию.
– Знакомься, – Сказал он, указывая на нас рукой, – это Адам, а это… – Он остановился на Софье и поднял брови, в ожидании.
– Софья. – Улыбнулась она.
– Точно. – Сказал он. – Ну, а Диму ты знаешь.
– Очень приятно. – Хриплым, холодным голосом отозвалась женщина. – Я Лидия.
– Взаимно. – Выдавил я из себя.
– Дорогая, можешь им дать один альманах?
Она, молча, ушла и вернулась через минуту с толстой зеленой книжкой в руках. Григорий вытянул ее из рук Лидии, раскрыл и протянул мне. Я не глядя внутрь, взял альманах, захлопнул и направился к скамейкам.
– Уже начинаем! – Сказал Дима и ушел к сцене.
Все покорно расселись по местам и принялись болтать. Со мной рядом присела пожилая женщина и обдала меня презрительным, сверлящим взглядом. Я бегло пробежался по ее лицу, оно было слишком надменным. Я обсмотрел каждого человека в этом зале и сделал вывод – у всех у них мания величия. Сидят и корчат из новоявленных буржуа. На вид они все образованы и интеллигентны, но по жизни, видимо, ничего не добились, раз торчат здесь. А, может, им просто нечего делать, как и нам с Софьей.
– Вы Адам Кноспе? – Небрежно спросила меня женщина.
