Темь. В поисках истины - страница 21

Минутой позже девиз «Ночных поганок», повествующий о мире и покое, был окончательно посрамлен.

Прежде всего из туалетных недр раздался совсем немузыкальный визг Бяшки. Затем из зеркальных дверей вылетел пунцовый вьюноша. Быстрота его объяснялась пинками Никитича, которыми тот с молниеносным темпом награждал юную особь пониже спины, приговаривая: «Будешь знать, чем угождать».

Оперативность действий разъяренного домового явно превосходила скорость мыслительных процессов двух охранных шкафов, отстраненно взиравших на воспитательный процесс вьюноши. Лишь когда визг, вырывавшийся из туалета, достиг немыслимых высот и стал переходить в ультразвук, шкафы, набычив шеи, оживились и обозначили действия в рамках должностных инструкций. Один из них, выбросив вперед длань, более похожую на бревно, поймал Никитича и подвесил его в воздухе, чем невольно помог воспитуемой особи исчезнуть в восторженно вопящей толпе, узревшей новое зрелище. Другой пытался двинуться в туалет, но заклинился в двери плечами.

– Скины, наших бьют! – немедленно отреагировал уже перешедший середину пивного океана Леха и прицельно метнул недопитую бутылку в верзилу, раздумчиво державшего на весу Никитича.

Прицел, однако, был неверен, и коварный сосуд с треском разлетелся о затылок застрявшего в дверях телохранителя, придав тому некое ускорение. Дверной косяк возмущенно хрустнул и вместе с плечами верзилы пошел навстречу страдальческому визгу.

И вот здесь с воплем боевой ведьмы в дело вступила Мавруша. Из ее кокетливого, с кружавчиками рукава взметнулась та самая знаменитая метла из африканского дерева и обрушилась на бритый лоб шкафа, продолжавшего задумчиво взвешивать на вытянутой руке онемевшего от такой наглости Никитича. Наверное, в дело примешалось еще какое-то заклинание, поскольку от грохота, пронесшегося по залу, вся плотно сбившаяся толпа зрителей синхронно присела. Метла печально разлетелась пополам, а верзила, отпустив Никитича, задумчиво почесал лоб.

–Р-разорю! Р-размаячу! Р-размагничу и замр-ру! – заорал, почуяв под собой землю, Никитич.

Земля, однако, оказалась для него шаткой, и пущенная неверной рукой деда зеленая ветвистая молния хлестко опоясала седалище охранника вместо того, чтобы наверняка попасть хотя бы в солнечное сплетение. Но и этого хватило.

–У-ау! – взвыл шкаф в унисон туалетному визгу и навис над вредным дедом.

Назревала тривиальная драка, но как раз в этот момент и объявилась Весняна, примчавшаяся по одной ей ведомым туннелям. Первым делом она ошарашила присутствующих болотным туманом, чтобы утишить страсти. А затем, поскольку Леха, Никитич, да и Мавруша находились в не совсем транспортабельном состоянии, домовене пришлось выволочь их на свежий воздух и вызвать обыкновенное такси. Тащить всю эту ораву по мышиным норам было бы делом слишком утомительным – тем более, что вся компания рвалась назад: Леха – к недопитому океану и желанию вставить кому надо веник роз, Мавруша – к погибшей метле, а Никитич – к неутоленному мщению и грибам. Хорошо еще, что наиболее трезвая и не отравленная туманом часть публики помогла Весняне выпроводить буйных посетителей на улицу, не стесняясь на дружеские, но щедрые тумаки.

Последнее, что увидела Весняна в «Ночных поганках» – выползавшего из туалета Бяшку. Его визг уже перешел в тоскливый, безнадежный вой, а позади деятеля шоу-бизнеса торжествующе цвел наипышнейший куст алых роз с длиннющими шипами. В данном случае желания Никитича и Лехи полностью совпали.