– Тётенька! Какой «руски»!? – впервые в жизни включаю мозги быстрее Мери. Это не называется «плохо себя вести», это называется «поиском истины», – есть греки! – Неожиданно даже для самой себя ору я, – греки есть… и чтоб вы знали, – стараюсь перейти на более миролюбивый тон, – греческие поселения появились здесь, на территории Грузии ещё в восьмом веке до нашей эры!
Теперь все смотрят на меня. Даже тощая в углу перестала стучать и руки её зависли в воздухе.
– Харашо! – Кровавые колокольчики или васильки, что там на ней одето, не очень сердятся. Выдержав паузу в тридцать секунд, руки в золоте, подколов фотографии Мери к стопочке бумаг, перекладывают их в папку с другими документами. Мери протягивают несколько листков дубликата.
– Через десат дней после перерив, вечером иди здэс.
Мы сразу понимаем: мадам предлагает нам прийти ровно через десять дней после обеденного перерыва во второй половине дня, желательно к вечеру.
– Спасибо. До свиданья.
Ох, наконец, это всё закончилось. Не-е, я второй раз сюда не приду, пусть паспорт Мерка сама получает.
– Дита…
Ой, что это с ней?! Голос Мери хриплый и тихий.
– Дита… смотри, что она мне в графе национальность написала… «гречанка от восьмой век до нашем эры»
Мы не смеёмся, мы рыдаем, икаем, мы бьёмся в судорогах…
– Ну что, дорогая, – Мери вся красная утирает слёзы, пошли теперь за макулатурой. Там сарай в конце двора. Знаешь что, мы через двор как раз на другую улицу и выйдем, а то вдруг нас тот тип на машине около дверей ждёт.
– Зачем ему?! – Упущение, однако, – у нас были осложнения, а я давно забыла про глупое приключение.
– Что «зачем»? Забыла, как паясничал? Шут гороховый. Ему надо нас подвезти, познакомиться там… ну… покататься…
– Чего это мы с ним поедем «кататься»!? Лично я никуда не поеду.
– Ага! Он-то думает – поедем! Чтоб круто нарисоваться, типа «девушек подвозил, познакомился. Свиданье назначил и всё такое. Слушай, сейчас выходим через вторую дверь, которая к сараям ведёт, пока милиционеры на улице. Во дворе точно никого нет.
– Давай!
– Вон они, сараи, – Мери кивает в сторону заброшенных домиков у самого забора.
Фу, как тут противно и жутко. Тёмное помещение, шкафы с папками, бумаги в куче, здесь, скорее всего, и мыши водятся, а всё равно уютней, чем у них внутри со столами зелёного сукна и стенами, до половины покрашенными масляной краской. Бр-р-р…
– Мерка, ты что-нибудь видишь? Я ничего не разберу.
Мерка шуршит, дёргая явно тяжёлое.
– А что тут разбирать?! Смотри, какие тюки. Хватай и тащи. Нашему классу первое место обеспечено. Сколько сможем, столько и унесём.
– Классно они верёвками перетянуты, держать удобно, скажи? – Поддакиваю в полном восторге.
– Прям нас ждали!
Так, так, так. Через двор отделения милиции, мимо дремлющих на солнце собак, мимо никем не охраняемых внутренних ворот… Мы несём в обеих руках перетянутые бечёвкой кипы бумаги, и гордимся своей сообразительностью.
Это надо же выскочить нос к носу прямо на эти самые мерзкие «Жигули» – «копейка» с ещё более мерзким типом за рулём! Но Мери не так раздосадована, как я.
– Судя по всему, вы хотите нас подвезти? – Откуда в её голосе столько торжественности?
Небритый обладатель машины сияет, как медный таз:
– С огромным удовольствием! Такие красивые девушки…
– Если вы не прекратите дурачиться, никуда мы с вами не поедем! Говоря проще, вы хотите нам помочь? – У Мери выражение лица Жанны Д᾽Арк.
