— Возможно, тебя обрадует известие о том, что мой стажер меня терпеть не может.
— Правда?..
— Так сверкает иногда зелеными глазищами! Ей даже говорить ничего не нужно. И так понятно, что отправляет своего напарника в далекое пешее путешествие. Но я строг, я знаю… Иногда даже чересчур. Приходится… Студенты появляются на своей первой практике такие восторженные, наивные. Еще совсем дети. И сразу же попадают в неприятности. Они не должны забывать, что наша служба смертельно опасна. Во время Перекрестка с Азорком…
Аид замолчал, задумался.
— Она очень устала. Ее первое серьезное дело. Я видел, что она на грани, хотя старается. А потом она упала, сильно поранилась и почти сдалась… А я…
— А ты?
— Наорал на нее! Видела бы ты ее глаза. Я словно ее ударил… Но иначе было нельзя. Если бы мы вернулись — а из Азорка нелегко выбраться — упустили бы время, каждая минута была на счету.
Лицо минейра Мелара потемнело.
— Я однажды допустил ошибку, когда сам был ее ровесником. Мы не успели. Я до сих пор вспоминаю лицо того паренька. Приди мы на несколько минут раньше, он бы остался жив. Иногда я вижу его во сне. Не хочу, чтобы моего стажера преследовали кошмары. Когда-нибудь она все равно опоздает… Но не сейчас. Не со мной…
Я прерывисто вздохнула, пытаясь не заплакать. Душу будто вывернули наизнанку.
— Извини, я тебя расстроил, — Аид наклонился и мимолетно коснулся поцелуем тыльной стороны ладони. — Такой вот я мрачный тип.
А я… О мои руки, мои непослушные руки, что вы творите! Я дотронулась до его волос: на ощупь они оказались жесткими. Пропустила пряди между пальцами. Погладила по щеке. Вернее, лишь едва мазнула.
— Бедная она, бедная… — прошептала я.
— Ничего, больше она не собьет колени. Я купил ей костюм ищейки. Такая мелочь… Я хотел сразу предложить, но видела бы ты эту гордячку. Отшила так, что я не понял, кто из нас кого наставляет.
Он улыбнулся.
«Так это ты! Это ты… О Аид…»
— Бедная она, бедная, — повторила я, не в силах отвести взгляд от его темных бархатных глаз. — Ведь у нее нет тебя… И никогда не будет…
Аид улыбнулся мне. Вернее… улыбнулся Лу. Своей невесте. Мне казалось, что он смотрит на меня, ведь я видела его так ясно. Но он-то видел лишь вуаль да краешек губ.
— Отлично беседуем, Лу! На вечер я заказал столик в «Синей рыбке». Честно признаюсь, не очень разбираюсь в ресторациях: нет времени по ним ходить. Но отец настаивает именно на ней.
«Синяя рыбка»! Я слышала это название от Милы. Хотя «слышала» — неверное слово. Я была пропитана восторгами однокашницы, которая, округлив глаза, вещала, что столик надо бронировать за месяц, что сам король, когда останавливался в Лоссе, ужинал в «Синей рыбке», а если тебя пригласили туда на свидание, знай, ухажер из богатеньких!
На миг мелькнула тщеславная мысль — вот бы как-нибудь при случае сообщить нашей зазнайке скучающим тоном: «Ах, бывала я в этой прославленной “Синей рыбке”, ничего особенного!»
— Заранее ничего не стал заказывать, на месте разберемся. Но медальоны из мраморной говядины очень хвалят…
Аид, похоже, повторял сейчас точь-в-точь наставления матери или отца. Я так и представила, как родители собирают сына на свидание. Волнуются. У жениха-то одна служба на уме, как бы не ударил в грязь лицом перед невестой. Мама снимает с рукава рубашки невидимую пушинку и шепчет: «Скажи ей, что медальоны из мраморной говядины неплохи!» Аида забавляет эта великосветская возня, но он любит родителей и обещает, что не подведет род Мелар.
