А Камил уже велел отправить телегу с головами под дверь князя Искро…
Впрочем, Вальдемар вскоре ответил, что Мейнард и Велена не позволили ему сделать то, что приказал Камил. Они ему не дали отправить телегу с головами в Перевал. Обошлись всего лишь казнью пленных. Чтобы те точно никому не достались, если вдруг Хмудгард припрётся со своей гвардией.
А головы под двери князя – это прямое объявление войны. Это оскорбление. Сомнительно, что Хартвиг одобрит подобный поступок.
«Пусть князь сам сделает первый шаг» – предлагал Мейнард в своём письме. – «В нашей безнадёжной ситуации огрызаться нельзя. Если уж и выбирать противостояние князю, то нужно делать это как можно мягче. Хотя бы не выполняя его незаконных указаний. И при этом необходимо постоянно ссылаться на несправедливость его требований. В таком свете мы предстанем не обезумевшими восставшими против княжеской власти, отпиливающими головы всем подряд. Мы предстанем беззащитными жертвами. А к жертвам всегда больше сочувствия. Нам будет легче заручиться поддержкой других лордов».
И Мейнард был бесконечно прав. Только вот он не знал, что Камил хочет стравить Престол и князя любой ценой. Если бы разъярённый князь припёрся со своим войском и напал на городок Велены, подвергнув Вальдемара и Латвига опасности – Хартвиг наверняка примчался бы в Даль со своим войском.
Однако, так даже лучше. Без подбрасывания голов. Князь отреагирует. Но уже не так яростно. Он, конечно, разозлится. Но не настолько сильно, чтобы тут же сорваться с места большим войском, да в компании с самых жестоких палачей.
Пока весть о казнях шпионов докатится до Перевала… Пока князь рассудит, как быть… Искро уж точно не ожидал подобного ответа, скорее всего, он был уверен, что Велена Дубек пойдёт на попятную. В конце концов, он до сих пор считал её скорее своим союзником, чем врагом – он ей дал власть и Велена, до того как связалась с Нойманном, действительно была высокого мнения о государе.
А тем временем среди баронов началась обеспокоенность. Садко Поморич, чьи земли были на границе с Долиной Ветра, тоже не остался в стороне, присоединившись к переписке баронов, в которой все они делились своими соображениями по поводу вездесущих шпионов. Понятно было одно – князь стремится к централизации своей власти. Он пытается добиться полного подчинения баронств, ослабления вассалов при помощи больших налогов, при помощи вездесущих разбойников, затруднявших торговлю, а так же совершенно не отвечая на разорительные вторжения и восстания, предоставляя бунтовщикам и вторженцам разрушать и без того скудные земли… Вот какой у него был план. Он хотел уподобиться правителям Империи, чья власть была практически безграничной.
Но какой выход? Выход в принятии новых законов и в объединении баронов между собой для противостояния не только внешним угрозам, но и жестокому князю. Всё это обсуждалось в письмах.
И апогеем летнего противостояния оказалось вмешательство Мната Перепутича, самого главного союзника князя в Горной Дали. Молодой барон поддержал Велену Дубек, осудив князя за несправедливость. Он отправил в Серебряный Перевал письмо.
Князь, должно быть, узнал о казни его шпионов. Он наверняка понял, что это – акт неповиновения, который нельзя оставлять безнаказанным. Но сам он оказался зажат в тиски неодобрения своих вассалов.
И долгие недели не было никакого ответа. Князь молчал. И неясно было, какое решение он предпринял.
