Зек ухватил нож и ударил им майора КГБ в живот. Гебист обмяк и упал на пол. Зек тут же сбежал, оставив лежавшего на полу мужчину наедине с Ашотом. Тот стоял в оцепенении.
Ашот отличался быстрой мышления, но физически реагировал на происходящее медленно, и стоял в оцепенении.
В комнату вошел Вадим. Водителю продуктовой будки надоело «минуточку» ждать начальника, хотелось побыстрее получить товар на развозку и уехать.
– Мне еще сколько ждать? Я бы…, – запнулся на полуслове Видим при виде лежащего в луже крови мужчины.
– Ты это чё, Ашот? – испуганно произнес он.
– Эт не я, – Ашот вышел из ступора, склонился над телом на полу.
Остекленевшие глаза не оставляли сомнений, что мужчина мертв.
Ашот обследовал его карманы, нашел портмоне и служебное удостоверение.
– КГБ СССР, – прочитал он, поднявшись от трупа.
– Совсем ват (плохо арм.) Гебист. Статья расстрельная, – открыл корочки Ашот, – Из Москвы сотрудник.., – в сомнении подержал он удостоверение, не зная как поступить, и потом положил себе в карман, – Только это не я его.
– Так, а кто? – запинаясь, промямлил Вадим, подняв с пола окровавленный нож.
От вида крови он побледнел, с трудом складывал слова.
– Зек какой-то вбежал. А этот следом, – угрюмо проронил Ашот и, размышляя, что теперь делать, пристально посмотрел на Вадима. Тот испугался.
– Если мы ни при чем…, – начал он говорить, глядя Ашоту в глаза, и тут же запнулся, – Ты же сам сказал – зек.
– Я сказал. Ты сказал, – процедил Ашот, – Где зек? Кто видел? Мы тут… Убрать его надо, – кивнул он Вадиму на труп.
– Почему я?.. Не… Я не буду, – категорично отказался Вадим, – Валим отсюда и всё!
Вадим положил нож на стол и сделал шаг к двери.
– Куда? – остановил его Ашот, – Щас рубщик придет. Ты дурак, ты зачем нож брал? Пальцы…
Вадим, ничего не понимая, посмотрел на свои ладони и начал вытирать их о штаны.
– Айапуш (дурак – арм. нецензурное). Рукоятку на ноже протри. Там пальцы.
Ашот бросил Вадиму тряпку, осмотрелся по сторонам. Его взгляд остановился на промышленном холодильнике для хранения туш.
– Давай его в холодильник, – показал он Вадиму на труп, – Рубщик уйдет, решим, что делать.
Ашот приподнял мертвеца за плечи и потянул по полу.
– Чё стоишь? Помогай, – цыкнул он на Вадима.
Тот открыл двери холодильника.
Вдвоем они затолкали труп гебешника в холодильник под висевшие там свиные туши, закрыли дверцы. Ашот снял со стены шланг, открыл воду и начал смывать с пола кровь в канализационный трапик.
Вадим сел на стул. От нервного напряжения и вида стекающей крови его стало тошнить.
– Я в машину, – зажал он рот ладонью.
– Сиди, цецох (слабак – арм.), – приказал ему Ашот, – Пусть нас вместе увидят. Штуку долга тебе спишу. Если что, подтвердишь – я ножиком никого не ширял.
Ашот взял еще стул и сел рядом с Вадимом. Оба молчали.
Вошел радостный рубщик мяса. Двумя руками он нес перед собой огромную кастрюлю.
– Кусочки отборные. Заберете так? – поставил он лохань на стол, – Пусть еще чутка настоятся в маринаде пока довезете.
– Ты мясо будешь получать? А то мне пора. Я с пяти утра здесь, – обратился рубщик к Вадиму.
– Нет. Он ничего получать не будет, – ответил за Вадима Ашот, – А ты иди, отдыхай. Мы тут сами.
Ашот начал перекладывать мясо из столовской бадьи в свою небольшую кастрюлю.
– Я тут еще прибраться хотел, – замялся рубщик, взял со стола вырезку, попробовал её на вес и хотел положить в холодильник.
