Не из зависти или какой-либо корысти, а по наивной простоте, она не высказала должного уважения должности её мужа.
– А вот и нет, – заметила она москвичке, – Ленин говорил, что каждая кухарка может управлять государством.
– Конечно, может, – подхватил мысль Оксаны Леонид Семенович, – Кто кормит, тот и управляет. Это же вы, – показал он на Киру и Оксану, – работники нашего доблестного общепита.
– Во! За общепит, – Бобарыка поднял рюмку.
Все рассмеялись, выпили. Оксана тут же налила себе еще стопку, сходу её опрокинула, взяла с тарелки веточку зелени.
– Мы месяц, как сюда приехали, – начала она жевать кинзу, – Муж еще не освоился, а я вполне. Всё у вас тут, как и в нашем Витебске, только петрушка с каким-то привкусом, – поморщилась она.
– Это не петрушка. Это кинза, – одернул захмелевшую жену Бобарыка и мягко для всех объявил, – Нам пора. Мы, пожалуй, поедем.
Предисполкома встал из-за стола, Оксана последовала за ним. Все тоже встали, попрощаться. Пару минут Оксана благодарила Киру, Леонида Семеновича и даже Славика и Аллу Петровну за радушный прием.
Бобарыки направились к своей машине. Алла Петровна и Славик решили пройтись. Остались только Кира и Леонид Семенович.
К озеру подъехала и остановилась рядом с машиной Бобарыки черная Волга. Из нее вышел Ашот.
– Наконец-то, приехал. Оставили гостей голодными, – увидев Ашота, упрекнул муж Киру.
Она промолчала, Леонид Семенович уселся в шезлонг.
Шашлыки Кира предполагала готовить у Ашота в его сельском доме. Он должен был привезти мясо, а она бы подала такую идею. В доме у Ашота имелось всё, что нужно и для приготовления мяса и для других дел, которые она задумала.
Сейчас же Кира наблюдала, как Бобарыка усадил жену в машину, остановил Ашота, и о чем-то с ним беседует. Её подчиненный мало того, что опоздал на час, так еще и не спешит и ведет длинные беседы с предисполкома. Если они знакомы, то почему Ашот ей об этом не сказал.
На самом деле они встретились впервые. Припарковавшего Волгу рядом с их автомобилем армянина узнала жена Бобарыки – Оксана. Утром она оформлялась на работу, а тот выходил из кабинета Киры.
– Это Ашот, зам Киры Юрьевны по каким-то там вопросам. Я могла бы на его место, – пьяно кивнула Оксана мужу.
– Не мели чушь. Место себе уже выбрала. Просил же не напиваться, – сердито попенял жене Бобарыка, усадил её в машину и сам заговорил с помощником Киры.
– Вы – Ашот? У Киры Юрьевны работаете? – остановил он проходившего мимо кавказца.
Ашот напрягся. Пухлый мужчина с двойным подбородком и рыбьими глазами смахивал на работника прокуратуры или адвоката. Ашот его не знал, а тот окликнул его по имени.
Бобарыка представился. Должность предисполкома обязывала к уважению, и Ашот его проявил.
– Да, я по работе застрял, не успел ко времени, – извиняясь, объяснил он свой поздний приезд на общественное мероприятие.
– Это у всех так, – развел руками Бобарыка. – Я вот тоже раньше восьми домой не ухожу. Такая доля управленца.
Бобарыка на секунду задумался и, как в сомнении, спросил Ашота:
– У Вас брат в тюрьме. Но он же не убийца.
– Какой убийца? – поднял ладонь Ашот, – Он мухе плохого не сделает. У него сердце больной… Мамой клянусь, ни за что посадили. Директор бара был.
– Это возле Интуриста бар, валютный? – Бобарыка уточнил название бара, где заведовал Тигран, – Там еще стриптиз.
– Да это так…, – пожал плечами Ашот, – Танец чуть… У нас разрешение есть.
