Черт побери, где все? Казалось, будто я еду через какой-то город в восточной части США, сильнее всего пострадавшей от упадка экономики. Я почти ожидала увидеть, как ветер, словно в кино, подхватывает старые газеты, и они летят по улицам, будто перекати-поле. Я почувствовала, как снова ускоряется мой пульс: та же грозовая тень, которая, мне казалось, преследовала нас в Лос-Анджелесе, снова заклубилась в моем сознании.
– Мне это не нравится, – пробормотал Коул, будто прочитав мои мысли. – Поверни на следующем переулке направо…
Если бы я в ту же секунду не посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы подать знак Лиаму, я бы вообще не заметила, что произошло. Только что внедорожник ехал прямо за мной и вдруг исчез из вида: военный джип с грохотом врезался в «Форд эксплорер», и от грохота показалось, будто кто-то врезал битой мне по затылку. Я дернула руль в сторону, и чужая машина пронеслась мимо, а вокруг сыпались осколки стекол и разлетались ошметки разорванных шин. Поэтому я резко прижалась еще правее прямо к тротуару.
Когда я ударила по тормозам, наш пикап занесло. И Клэнси чуть не задохнулся – ремень безопасности врезался ему в грудь. Он попытался освободиться, упираясь связанными руками в приборную панель.
– Что?! – воскликнул он. – Что, черт возьми, случилось?
Но беспокоиться нужно было не за него, а за Коула.
Я все еще пыталась отстегнуться, когда выражение его лица, застывшее от потрясения, изменилось. Звук, который вырвался из его горла, был слишком отрывистым, слишком сдавленным, чтобы называться криком. Он вообще не был похож на человеческую речь.
Коул распахнул дверь, но не бросился бежать к военному джипу или тем двум солдатам, что с оружием наготове приближались к бежевому внедорожнику. Коул сделал шаг вперед и молча выбросил в их сторону сжатую в кулак руку. Военный джип вспыхнул, как огненный шар.
Взрывная волна была такой силы, что я не устояла на ногах и ударилась спиной о машину. Она выбила окна в близлежащих домах и заднее стекло нашего пикапа и обрушилась на патрульных сзади, сбивая с ног. Пугающе спокойно Коул направился к ним, вынул пистолет из кобуры на поясе и тщательно, как обычно, прицелился. Первый выстрел пришелся в лицо молодого солдата, лежавшего ближе к внедорожнику. Другого парень приподнял, сорвал с него шлем, и вот кулак Коула врезался в его лицо – а потом еще раз, снова и снова.
Я не могла на это смотреть – не хотела – сердце колотилось о ребра, когда я подбежала к внедорожнику. Осколки тонированных стекол хрустели под ногами. С водительской стороны двери были смяты ударом, но в салоне кто-то пошевелился – сквозь разбитое ветровое стекло широко раскрытые глаза Лиама встретились с моими.
– Ты цел? – прошептала я, вздрогнув от звука второго выстрела, разорвавшего тишину.
Лиам продолжал сидеть выпрямившись, смертельной хваткой вцепившись в руль. Его лицо было бледным. Только левая сторона наливалась красным, а распухающая переносица, уже приобрела фиолетовый цвет. Сдувшиеся подушки безопасности болтались на уровне его живота.
– О боже, – выдохнула я. – Ребята…
Толстяк уже перебрался к Вайде на заднее сиденье и щурился, рассматривая глубокий порез у нее на лбу. Его темная кожа выглядела пепельно-серой.
Горящий джип поглощал свежий воздух вокруг нас, посылая мне в спину одну волну жара за другой. Рев огня, пожирающего металл и стекло, заставил меня выкрикивать слова, хотя я уже начала задыхаться из-за дыма.
