Наконец мы приехали.
– Спокойной ночи, – сказала я, выходя из кареты.
– Таша, – Айзен развернул меня к себе.
По телу пробежали мурашки, когда он заглянул мне в глаза.
– Что? – прошептала я севшим голосом.
Принц бережно взял меня за руки и притянул к себе. Его губы опустились на мои. Знакомый жар промчался по венам.
Айзен целовал жадно и мучительно. Я не стала отталкивать, наоборот, прижалась всем телом, наплевав, что кто-то увидит.
Горечь, которая накопилась во мне за этот день, требовала выхода. И я отдала ее всю с поцелуем. Сама льнула к принцу, хватала его за плечи, запускала пальцы в волосы и все глубже тонула в пламени собственных чувств.
– Ваше высочество!
Наш поцелуй прервала компания старшекурсниц. Они, наверное, возвращались с прогулки. Девушки сделали церемонные реверансы перед принцем и пошли дальше, тихо переговариваясь и косясь в мою сторону.
Мы же застыли, тяжело дыша и прижимаясь друг к другу. Айзен смотрел мне в глаза, опираясь лбом о мой лоб. Казалось, он даже не заметил тех девушек.
– Таша, – прошептал, нежно ведя пальцами по моему лицу. – Все будет хорошо.
Я стиснула зубы.
Конечно, будет. Если только я соглашусь на предложение его отца.
– Мне надо идти…
Мы вновь посмотрели друг другу в глаза. Айзен внезапно улыбнулся и притянул меня к себе.
– Я все решу, вот увидишь. Просто доверься мне.
– Только не делай глупостей. Возвращайся сейчас во дворец. Я не хочу, чтобы ты ссорился с королем из-за меня.
– Все, успокойся, Таша. Я знаю, что делаю.
Я с тяжелым вздохом кивнула.
Успокоиться мне точно нужно. Еще как.
Айзен поцеловал меня в кончик носа и наконец отпустил. Я вошла в ворота Академии. Пересекла двор, коснулась двери женского корпуса и оглянулась.
За воротами маячила фигура принца. Рядом с ним стоял кто-то еще.
– О, Натали, рад тебя видеть, – сказал дядя, когда я попала в его кабинет на следующий день.
Ночью глаз не смогла сомкнуть, так что теперь была невыспавшаяся и злая.
– Я тоже очень рада вас видеть.
– Мне уже сообщили об инциденте. Прости, что не смог присутствовать на приеме, меня не приглашали. Скажи, ты не пострадала? – Драмиэль окинул меня сочувствующим взглядом.
– Физически – нет. Но у меня глубокая душевная травма. Или как оно там называется, – заявила я, безуспешно пытаясь скрыть раздражение в голосе.
В глазах ректора мелькнуло беспокойство.
– Взрыв повредил твою ауру? Тебе нужен целитель? – по-своему понял он.
– Нет, скорее, мне нужно успокоительное, потому что меня буквально трясет от злости со вчерашнего дня. В этом мире все короли такие?
– Какие “такие”? – насторожился Драмиэль.
– Мерзопакостные!
Он резко побледнел, потом замахал руками, плетя усиленную защиту. А я уже не могла сдержаться. Слова потекли рекой, причем очень бурной.
– Он меня шантажировал… – говорила я, захлебываясь обидой и возмущением. – Самым натуральным образом. Угрожал навредить моим друзьям и вам тоже, если я не сделаю, как он хочет.
– Чего он хочет? – перебил дядя.
– Чтобы я бросила Айзена! Король против, чтобы мы были вместе!
Из моих глаз хлынули слезы.
Я сдерживала их вчера, сдерживала всю ночь и даже весь этот день, не желая, чтобы кто-то узнал о том, что случилось. Хватит того, что и так по Академии ширились сплетни. У всех на устах был вчерашний взрыв.
Но сейчас меня просто прорвало. Я разрыдалась, не в силах сдержаться.
Драмиэль беззвучно приблизился и, ни слова не говоря, вдруг погладил меня по голове. Я зарыдала еще горше и уперлась лбом ему в бок. Несколько минут в кабинете стояла задумчивая тишина, нарушаемая лишь моими слезами.
