Встречающиеся существа – лишь тени, отголоски былого. Их звериные морды искажены гримасой вечного страдания, а глаза, некогда полные жизни, теперь светятся лишь отблеском былой трагедии. Они бродят бесцельно, обреченные повторять одни и те же движения, зацикленные в бесконечном круговороте сожалений. Иногда кажется, что они пытаются что-то сказать, донести какую-то важную истину, но их слова – лишь невнятный шепот, теряющийся в гулкой тишине Хайлака.
Вместо песен – лишь тихий плач, вместо танцев – судорожные движения отчаяния. Искусство Хайлака – это искусство тьмы и мрака, отражающее безысходность существования в этом мертвом городе. Картины, высеченные на черных стенах, изображают сцены жестокости и несправедливости, а скульптуры, выполненные из окаменевшей боли, заставляют содрогнуться от ужаса.
И все же, несмотря на всю свою зловещую красоту, Хайлак – это место, которое заставляет задуматься о ценности жизни, о важности каждого мгновения. Здесь, в царстве вечной скорби, начинаешь ценить то, что имел, и осознавать, как много было не сделано, не сказано. Хайлак – это горький урок, напоминание о том, что жизнь – это хрупкий дар, который нужно беречь и ценить, пока он еще есть.
Покойные расплачиваются здесь остатками своей крови. Например, стакан воды стоит пару капель крови, а сама вода пропитана слезами и столь солена, как ничто другое. И сколько было пролито слез по тебе, столько же ощущается соленой влагой на губах. К этому можно привыкнуть, но вот постоянный алый цвет неба вызывает множество вопросов.
Этот город бесконечен, но в нем сокрыто начало. Каждому, кто покинул этот мир, даруется шанс. Быть забытым и навсегда исчезнуть, прыгнув в «Пропасть бесконечности». Это край света, о котором лишь шепчут легенды. Оделиан сообщала мне, что внизу нет ничего, кроме пустоты и тьмы. Лишь одному существу удалось вырваться оттуда. Его воскресили, наделив божественной силой. Это был Ложный бог, принесший падение Эксилионской империи пятьсот лет назад. Но сейчас я не хочу думать о врагах. Мне бы тоже хотелось получить шанс воскреснуть, чтобы завершить свою книгу, или хотя бы написать еще пару страниц.
Наблюдая за очередным пустым листком в месте, напоминающем таверну, я ловлю себя на мыслях, что идеи никак не доходят до моего ума. Это место называется «Темный угол». Даже самый мимолетный сюжет или образ не обретают формы. Может быть, корень этой творческой неуверенности кроется в том, что я оказался в мире мертвых? Ни одна мысль не возникает в голове. В жизни и в смерти я нещадно караю себя этими мучительными метаниями.
И вдруг, как вспышка в этом мертвом мраке, в таверне появилась богиня Оделиан. Что могла бы она здесь потерять? Оделиан – одна из редких темных богинь, охотно блуждающих по заведениям черного города. Ее высокомерная и поразительно красивая сестра Селерия время от времени идет по улицам, в надежде выудить из толпы несчастного, дабы насытить свои прихоти пытками ради забавы.
– Все мучаешь ты эти несчастные листки бумаги? – спросила меня Оделиан, приближаясь к моему столу с легкостью своей высокой фигуры. Она склонилась над ним, и ее массивная тень поглотила меня целиком. – Ты был жив мучаешься, ты мертв мучаешься.
– Я пытаюсь написать книгу, – с некоторой долей неуверенности произнес я.
– Мда… Трудно назвать это книгой, – с насмешкой заметила она, окидывая взглядом мои исписанные листы.
