По мнению Джема, не было никакого противоречия между категорическим обозначением своей политической идентичности как мусульманина в Европе и действиями, противоречащими исламу. Он любил вино и регулярно предавался плотским утехам. Согласно некоторым сведениям о годах его пребывания в Европе, он даже женился на христианке[48] – возможно, что в Европе (но не в Османской империи) для этого потребовалось бы, по крайней мере, номинальное обращение в христианство. Если он действительно его принял, то, вероятно, сделал это посредством практики, известной мусульманам как «такия». Обычно переводимая как «сокрытие», такия позволяет человеку осуществить временное внешнее обращение в другую религию, отличную от ислама, обычно ради выживания, при этом внутренне сохраняя свою истинную мусульманскую идентичность. Помимо слухов об этом браке, все остальные признаки указывают на то, что Джем оставался мусульманином на протяжении всех лет, проведенных в Европе.
Через 10 дней после прибытия в Рим, возмущенный коварством рыцарей, Джем встретился с папой Иннокентием. Когда высокий, полный папа соблазнил его мирской властью[49], которую тот получит от руководства новым крестовым походом – командование Джем мог взять на себя только будучи христианином, – он, как сообщается, поклялся никогда не помогать Риму или какой-либо христианской державе против мусульманской империи[50]
