Они оказались на вершине открытой, продуваемой всеми ветрами башни с широкими окнами в человеческий рост и огромным колоколом на полу. Завалон обернулся, навис над Львёнком. На татуированном лице читалась нешуточная борьба между слепым ужасом и огненной яростью.
– Куда теперь? – рявкнул он, хватая Лео за грудки и приподнимая его над полом. – Куда дальше мы бежать от проклятый дым?!
– Не знаю, – просипел вор, опасаясь, что сейчас его просто вышвырнут в окно. – Давай постараемся успокоиться… И не совершать глупостей… Ты ведь поклялся меня защищать… Помнишь?
– Я давал клятва хранить твой тупой голова! От опасность! – прорычал рагхарец и отпустил Львёнка, да так резко, что тот шлёпнулся на задницу. – Но не от глупость…
Лео медленно поднялся, шипя от боли и потирая отбитый крестец. Осмотрелся. На полу стоял большой медный колокол с религиозными письменами вдоль борта. Поперечная балка под потолком, на которой он должен был висеть, отсутствовала. Видимо, местные затеяли ремонт, да так и не закончили. Рядом стоял табурет звонаря, на нём лежал моток толстой верёвки.
«Здорово! Если не выберемся, хоть будет на чём удавиться…»
Завалон, встав у окна, глубоко дышал и старался успокоиться. Львёнок, подойдя к нему, окинул взглядом окрестности и присвистнул: серый туман окутал всю деревню, вплоть до стены вокруг поселения. Над идеально ровным, как стоячая болотная вода, покровом торчали крыши лишь самых высоких домов, напоминая маленькие островки посреди безжизненного океана. Прочие строения, что были ниже третьего этажа, включая все улочки и переулки, скрывались за непроницаемой завесой. Несмотря на пережитый страх, механизмы в голове вора, отвечающие за инстинкт выживания, уже вовсю крутились, а первичный ужас быстро отступал.
– Проклятье! В жизни не видел ничего подобного, – пробормотал он. – А ты?
Завалон смерил его таким уничижающим взглядом, что Лео решил помолчать. Вернувшись к лестнице, он спустился на пару пролётов, чтобы подтвердить свои опасения: лежащие ниже ступени терялись в сером молоке. Туман спокойно проникал сквозь любые преграды.
«Однако здесь есть и радостный момент: раз эта дрянь до сих пор нас не сожрала, можно предположить, что выше она уже не поднимется… Интересно…»
Вернувшись, Львёнок застал Завалона на прежнем месте.
– Мы мочь спуститься?
Лео покачал головой. Завалон, вздохнув, опустил плечи.
– Я знать, Лис прийти за мной… Но не думать, что так скоро…
– Не ты ли ещё этим утром искал смерти?
– Я не бояться встреча с Неназываемый!
Гордо распрямившись, островитянин стукнул себя кулаком в грудь и добавил уже тише:
– Я не успеть свершить месть. Не смывать позор… Моя страх – умирать без честь.
– Не вешай нос, Завалушка, – хмыкнул Львёнок, выуживая из-за пояса припасённый на чёрный день серебряник. – Как говорил мой учитель, чему быть, того не миновать, но судьбе кланяться – дураком помирать.
Вскинув большой палец, вор послал монету в долгий и головокружительный полёт с вершины башни. Круглая блестяшка с благородным профилем короля Тэолькона на аверсе скрылась в сером мареве. Раздался тихий звон.
– Вот видишь? – улыбнулся Лео. – По крайней мере теперь мы знаем, что вещи в тумане не исчезают.
– Что нам это дать?
– М-м-м, дальше я как-то не продумал.
Львёнок ещё раз внимательно осмотрел коммуну с высоты. В Рейвиле было достаточно высоких построек, чьи крыши торчали над злополучным туманом. Теоретически по ним можно было добраться до стены, за которой, возможно, тумана уже не было. Вопрос оставался лишь один: как спуститься с верхушки отвесной гладкой башни, что на добрых три этажа возвышалась над ближайшими домами?
