– Это называется «перекладывать ответственность», – проворчал я, пораженный спокойствием короля. Как будто речь шла о тайной ночной прогулке, а не о его жизни!
А еще я не переставал удивляться таланту короля убеждать. Мягкими интонациями он констатировал факты, освещая их под самым выгодным для себя или собеседника углом. Если бы не угроза его жизни, я бы, не задумываясь, уже готовился к поискам Телириена.
«А если он мертв?»
Я мотнул головой, отметая эту мысль. Нет, этот язвительный дракон не мог погибнуть.
«А ты стал пристрастен», – съехидничал внутренний голос интонациями дракона.
Я даже отрицать этого не собирался. Мой друг попал в беду. Конечно, я буду пристрастен. Но… если хотя бы на мгновение допустить самый худший вариант развития событий, я хотя бы знать буду, как это произошло и кто в этом виноват.
– Я бы на твоем месте отправилась в путь, – негромко сказала Мареаль. – Ду́хи проложат тебе путь, а я помогу направить кровь.
– Если бы я вас плохо знал, то решил бы, что вы хотите от меня избавиться, – буркнул я и озабоченно взглянул на дверь. – Ты присмотришь за ней? За ними?
– Конечно, – улыбнулся Ричард.
– Спасибо. – Я понимал, что сказал он это больше для моего спокойствия, но я был и за это благодарен.
– Тогда я отправлюсь завтра. Не будем затягивать с этим, – сказал я, нарушая затянувшееся молчание. Ричард кивнул и покинул комнату. Я развеял барьер против подслушивания и взглянул на Мареаль.
– Встретимся завтра на рассвете у цитадели, – негромко сказала она и вышла из комнаты.
Я кивнул и проводил ее взглядом. Горгулья, как обычно, согнулась чуть ли не втрое, чтобы пересечь дверной проем.
Лимирей появилась спустя четверть часа. Выглядела она намного лучше – уже не казалась такой бледной и измученной. Только тусклый взгляд говорил о том, что что-то с ней не так. Мокрые волосы рассыпались по спине поверх накинутого на плечи полотенца. Из одежды на подруге были легкие штаны и плотная белая рубашка, которая была ей на размер больше. Она скинула алхимическую сумку на кровать и осталась на месте, рассеянно оглядывая комнату.
Я подошел Лимирей и крепко обнял ее. После чуть отстранился и коснулся ее губ своими. Она ответила с неожиданным пылом, словно странник из Пустыни Знойных Барханов. Я со стоном зарылся рукой в ее волосы, отвечая не менее страстно, несмотря на то, что долгий поцелуй имел привкус горечи. Как же я по ней соскучился! А ведь мы провели порознь всего четыре дня.
Я отстранился от Лимирей, тяжело дыша. Продолжать было опасно, и мы оба это понимали. Нет, мы не были сторонниками целомудрия, просто никто из нас не хотел торопиться. Слишком мало времени прошло с тех пор, как мы решили попробовать строить отношения.
– Все будет хорошо. Я же обещал всегда быть рядом, что бы ни случилось. И не из таких передряг выбирались.
Лимирей уткнулась мне в плечо и обняла. Я не сразу понял, что она плачет. Сердце разрывалось от боли, как будто темные мысли терзали не ее, а меня.
– Тебя не ранили? – спросил я, чтобы разорвать затянувшуюся тишину.
Лимирей отстранилась и коснулась левого бока, приподняв рубашку. Я стиснул зубы и отвернулся. Рана уже затянулась, но я даже представлять не хотел, какой она была, если до сих пор на коже Лим оставался розовый подживающий след. Она опустила рубашку и села на кровать. Закрыла глаза и принялась восстанавливать дыхание, пытаясь таким образом взять себя в руки. Успокоившись, Лимирей потянулась к своей сумке и достала оттуда лист бумаги с теневым пером (зачарованное магией темных эльфов, оно использовало в качестве чернил окружающие тени). Я сел рядом и осторожно заглянул ей через плечо.
