Интеллигент был растерян и одновременно подавлен. Однако на «тяжеляк» не похоже. С таким не приходят, не тормозят разглядывать неказистый холл полицейского отделения, а звонят по телефону, дрожащим, сиплым или истеричным голосом сообщая о факте серьезной беды. Что у тебя, дидуля? Украли бумажник? Портфель? Телефон? По твоему виду будто лишили миллионного состояния. Хотя на владельца такого интеллигент явно не был похож.
– Позвольте обратиться, – донесся до меня взволнованный, с тоном откровения, голос.
– Слушаю вас, – спокойно отвечаю я.
Мужик откашливается, оглядывается по сторонам, будто разыскивая свидетелей заявления или происшедшего правонарушения, и никого не находит. За пять минут до его прихода было полно людей, а сейчас – пусто.
– Я должен вам сообщить…. – и он снова запнулся, подбирая слова. Глаза его испуганно и с надеждой смотрели на стража порядка, то есть, на меня. И я обязан был выполнить свой долг. Ручка уже приготовилась записывать.
То, что этот – особый случай, веяло за километр.
– Я должен сообщить, что готовится…. – и, глотая очередную запинку, интеллигент выдает.
– Готовится уничтожение Луны.
Я не выбежал на улицу и не стал подверяться, все ли в порядке с известным небесным телом, а маломальский опыт оперативника уже включил в мозгу географическую навигацию. Ресторан «Луна» находился за городом, возле шоссе, отель «Луна» – черт-те-где, и по территориальной подведомственности данные объекты не имели к моему отделению никакого отношения. Что ж, тем лучше, показатели, на радость Иванычу, будут красивей. Сейчас примем заявление и перебросим куда следует.
– Укажите точный адрес здания, если можно, – вежливо уточняю я.
– Товарищ младший лейтенант, – произнес интеллигент, – Я говорю не о здании. Я говорю о настоящей Луне.
И он пальцем показывает куда-то вверх.
Да-а…. О них я слышал от старших оперов, умудренных ровэдэшной жизнью. Хотя признаться, ничего фантастического в этих людях не было.
Психически больные. Они с определенной периодичностью попадают в поле внимания правоохранителей, привлекая к себе внимание вот таким вот образом. Требуют особого подхода, чтобы не вызвать в них лишней агрессивности, и задача оперативника – правильно среагировать, успокоить, нейтрализовать.
Но мужик вдруг изменился в лице. Паника и страх сменилась невероятной уверенностью. Он успокоился и снова пронзительно посмотрел мне в глаза. Это был твердый и спокойный взгляд человека, сообразившего, за кого его принимают. Легко, успокаивающе интеллигент усмехнулся и заявил, словно ударил по моим мыслям.
– Молодой человек, представьтесь, пожалуйста, – а, услышав мою фамилию и звание, продолжил убеждать.
– Я не сумасшедший. И естественному спутнику Земли угрожает реальная ликвидация. А триста восемьдесят четыре тысячи километров не такое большое расстояние, чтобы эта катастрофа не навредила человечеству. Уверяю вас как специалист с ученой степенью, что это совсем недалеко. Луну необходимо спасти.
Интеллигент говорил решительно и с уверенностью в известных ему фактах. Так заявляют о мировом открытии.
«Фантастическое событие приближается, и вам повезет его заметить…»
– Просьба принять заявление, – настаивает он.
Интеллигент не торопится уходить. Он встревожен и настойчив в своей тревоге. Собираюсь с мыслями. Что у меня по факту? Гражданин с заявлением о возможном правонарушении, и без справки о больном психическом состоянии. Мои действия по регламенту? М-да, пока опыта действительно не хватает.
