– У Нади? У какой Нади? – по-видимому, догадываясь, с надрывом спросила Римма Сергеевна. – Сынок, сколько горя нам принесли эти Корниловы. Оставил бы ты их.
И в глазах матери Олег ясно прочитал: беда неотвратима. Он и сам, возможно, это понимал. Олег не мог предугадать поведение Эли и как всё может обернуться. Жениться на Эле? Ни в коем случае! Она чужая для него, хоть и знаком с ней уже около двух лет. Лишь теперь он перебирал её поведение, стараясь по отдельным поступкам разгадать характер этой напористой девушки с монгольским разрезом глаз.
Надежда Корнилова долго не могла успокоиться после услышанного рассказа про историю бывшего монастыря, который стал колонией, где Яна отбывала наказание за наркотики. Правда, Яна выдала только несколько скудных фраз о нём. Да и откуда бы ей знать об этой истории, да и не задумалась бы она никогда о монахе…
Особенно остро отозвалась в сердце Нади жизнь незрячего пророка старца Максима. Она, ещё мысленно переживая услышанное, озадаченно обвела взглядом сидящих на диване напротив: Давида – гражданского мужа Яны и Олега – её брата. Яна с чёрными длинными волосами, взятыми в хвост, с робкой улыбкой в этот день откровения казалась уставшей, старше, менее красивой, ссутулившейся, потому меньше ростом. Наде вспомнилось, как ещё недавно она считала Яну очень привлекательной, прям – топ-моделью. А что от неё осталось?!
Смешно было слышать от Яны, когда у неё спрашивали знакомые: «Шумилина, ты, сидела?», а она, немного задрав нос, отвечала: «Я числилась в монастыре».
Бывший следователь Надежда дослужилась до капитана, пока не променяла карьеру на любовь. И к тридцати шести годам из невзрачной девушки-следователя превратилась в подтянутую, харизматичную женщину.
Надя, привыкшая к странностям Яны, уже не удивлялась ничему. Даже тому, что Яна некогда была любовницей Надиного мужа, Славы Корнилова, который уже как два года в мире ином.
А сегодня история жизни старца зацепила Надю и не давала ей покоя. Кое-какие сведения об этом монахе она нашла в интернете и выяснила: оказывается, он схимонах – это высший сан монашества. Может, стоит лучше разобраться и для начала посетить его могилу в Оренбургской области? На электричке можно добраться за шесть часов, а на машине ещё быстрее. Решено.
Свет и жар летнего полудня навалились на Надю горячим дыханием, а ветер освежил легкой волной, когда она приближалась к кладбищу. Наручные часы фирмы Michael Kars, память от мужа, показывали двенадцать дня. Лёгкая дрожь пробежала по телу. Не оттого, что часы напомнили о нём. Что-то другое, потаённое глубоко в подсознании, в генной памяти. Надя обратила внимание на непредсказуемое беспокойство, горячее, живое, что внезапно вспыхнуло внутри сознания и вызвало мимолётное головокружение. «Позже поразмышляю», – быстрее молнии мелькнула мысль. Пока она искала могилу схимонаха Максима, вглядывалась в памятники, ей казалось, что тревожный бег теней умерших сопровождал её.
Заметила издали, как скользящей походкой по узкой дорожке направлялись люди к некому памятнику, догадалась: видимо, паломники.
В голове туманной волной звучали эхом вовсе не её мысли: «Пришла… Я тебя жду… Напишешь обо мне…» А между словами вспыхивал свет перед глазами, перетекая в пламя свечи. Какое-то наваждение – будто она в монашеском облачении сидит в пещере перед зажженной свечей и что-то шепчет под нос.
