Джим подумал немного и решительно зашагал по освещенному газовыми светильниками, отделанному позолотой и потертым плюшем коридору; подойдя к ложе, он знаком показал, чтобы верзила приблизился. Тот нахмурился, но подчинился и подставил ухо.
– Нам сообщили, что у Макиннона тут есть приятели, – зашептал Джим, – Они постараются тайком вывести его. Сейчас в любой момент может последовать трюк – он исчезнет, затем проберется под сценой и выйдет позади публики, а там дружки посадят его в кеб, и поминай как звали. Так что побыстрее спуститесь на улицу и стойте у парадной двери, а я проникну внутрь и скажу боссу.
Просто поразительно, как легко сладить с таким куском мяса, думал Джим: верзила молча кивнул и неуклюже затопал прочь. Джим повернулся к двери. Это было рискованно: кто-нибудь мог объявиться в любую минуту. Но ничего иного он сделать не мог. Он достал из кармана моток жесткой проволоки, наклонился к замочной скважине, просунул в нее проволоку и стал ее поворачивать, проталкивать взад-вперед, пока не почувствовал, как что-то там сдвинулось; он вытащил проволоку, согнул ее аккуратнее, просунул еще раз, и, под прикрытием аплодисментов, замок неслышно защелкнулся.
Он выпрямился как раз вовремя: в коридоре появился администратор.
– Что ты здесь делаешь, Тейлор? – спросил он.
– Записка для джентльменов в ложе, – сказал Джим, – И все в порядке, я уже бегу за кулисы.
– Это не твое дело носить записки.
– Как же не мое, если меня попросил мистер Макиннон!
С этими словами Джим повернулся и бросился вниз по лестнице, проскользнул в обитую сукном дверь… Сколько еще осталось Макиннону до конца его представления? Примерно пять минут, вычислил Джим; пора поглядеть, что там снаружи.
Не обращая внимания на проклятия и наставления получше следить за своими чертовыми лапами, он пробрался сквозь сгрудившихся рабочих сцены и актеров и оказался у служебного входа.
Дверь выходила в аллею, вернее тупик, позади театра; напротив тянулась задняя стена мебельного склада, и выход отсюда был только в одну сторону.
Там, опершись о стену, стояли двое. Когда дверь открылась, оба вскинули головы и шагнули на мостовую.
– Па-аклоннички, значит, – дружелюбно сказал Джим, – Чертова жарища внутри. Небось мисс Хопкирк дожидаетесь, госсда?
Почитатели мисс Хопкирк – сопрано – часто поджидали ее у служебного входа с цветами, или с предложениями, или с тем и другим вместе.
– Тебе-то какое дело? – рыкнул один из них.
– Да так, всегда готов помочь, – отозвался Джим безмятежно.
– Когда кончится представление? – спросил другой.
– Теперь уж с минуты на минуту. Пожалуй, мне лучше вернуться. Пока, – сказал Джим и закрыл за собой дверь.
Он потер подбородок; если задний выход заблокирован, а парадный рискован, остается только один путь – также рискованный. Впрочем, приключение, пожалуй, будет забавным. Он быстро обежал всю закулисную часть сцены, пока не обнаружил четверых рабочих, которые, сдвинув головы вокруг маленького пятнышка света, играли в карты на перевернутом коробе из-под чая.
– Эй, Гарольд, – позвал он, – Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей стремянкой?
– Зачем тебе? – спросил старший из картежников, не отрывая глаз от своей руки.
– Охота за птичьими гнездами.
– А? – Гарольд поднял голову, – Надеюсь, принесешь обратно-то?
– Да тут, понимаешь, проблема. Сколько ты выиграл по моей подсказке на прошлой неделе?
