Они подъехали к обнищавшей почтовой станции. Во дворе стояли несколько крепких лошадей. Встревоженный мужчина средних лет, который держал сильных животных при себе, грубо отказал кучеру.
– Не шути с нами! У меня приказ Конвента! – с трудом сдерживал себя Луи, выглядывая из экипажа.
– На чем я буду добираться до города, гражданин?! Уже был один из Конвента, чуть не скрутил мне шею! Вот уродец из сказок.
– Опиши его, гражданин, – потребовал Луи.
– Он был… – замялся мужчина, – большой телом, лицо рябое и голос – словно звон огромного колокола.
– Дантон! Откуда он ехал?
– С фронта, весь в грязи и в порохе. Я помню имя его попутчика. Делакруа… Он тоже ехал с ним в Париж.
– Я дам тебе все свои монеты, только дай лошадей нам!
– Господи, – расстроился мужчина и отправился к своим любимцам.
Луи обратился к кучеру, который снимал поводья с уставших кобыл:
– Ты не видел никакого экипажа, который направлялся в Париж?
– Нет, гражданин, только гонцы и прочие служаки, никакого экипажа не видел.
Через час Луи продолжил путь, наблюдая за изменяющейся картиной. Вместо деревень и городов его встречали тленные дома и разрозненные, голодающие части полков Дюмурье. Оставшиеся без своего командира, многие добровольцы подались в шайки, присоединялись к шуанам, кто-то добирался до Вандеи, где поднялось восстание против республики. Весенняя красота бесследно растворилась в картине, пропахшей порохом и кровью.
«Если хотите увидеть настоящий итог революции, то нужно посетить два места: Париж и фронт», – сказал себе Луи.
Вдали послышались выстрелы и грохот чугунных орудий. Навстречу экипажу попадались разбитые клочки волонтеров, больше похожие на нищих, нежели на защитников молодой республики.
– Гражданин, я боюсь, что ты продолжишь путь пешком, – с возмущением остановил лошадей кучер.
– Одному? Нет, ты поедешь дальше! Там нет австрийцев, не видишь, кто мимо проходил?
– Вижу, гражданин, все вижу! Но ты не видишь, что это уже не солдаты! Разбойники! Они могут нас убить, – оправдывался кучер, спрыгивая с облучка.
Разъяренный Луи не вытерпел ужасной трусости дряхлого ездока и повелел сесть обратно:
– Только посмей остановиться! Иначе пристрелю тебя именем Конвента. Я не просто так еду на фронт!
– Какая досада, – прошипел старик, взбираясь на место.
От удара поводьев лошади заржали и продолжили далекий путь. Доводы старика показались Луи правдоподобными. Не все солдаты родились доблестными и искренними, среди них есть пьяницы, картежники, шпионы, дуэлянты. Чем дальше транспорт углублялся в разрушенные деревни и затопленные растаявшим снегом равнины, усеянные телами и багровым следом битв, тем больше росла паранойя внутри Луи.
Впервые за последние месяцы Луи переживал за себя. Он боялся подвести Робеспьера, который доверил ему важное задание. Луи желал как можно скорее миновать разбойничьи засады и схватить Дюмурье.
В каждом темном углу скрывалась опасность. Солнце клонилось к горизонту, поднялся холодный ветер, сотрясая голые ветки и кусты, за которыми Луи разглядел движущиеся силуэты. Сперва они стояли, подобно статуям ангелов, затем последовали за экипажем, прибавляя шаг.
– Поторопись, Филипп! За нами погоня! – крикнул Луи, стуча по крыше кареты.
Кучер испугался. Он гнал усталых лошадей в темные дебри леса, откуда еще доносились звуки боя. Через секунду старик резко остановился: дорогу преградила шеренга волонтеров.
