Читать онлайн Владимир Бабенко - Тень в тени трона. Графиня

В 2016 году я впервые побывал в Москве. Раньше приехать просто не было возможности. А тут все так удачно сложилось – целый свободный день: иди куда хочешь, делай что душа пожелает, ценных указаний слушать не нужно, сумки таскать не нужно, по магазинам с женой ходить необходимости нет. Телефон отключен. Я недоступен.

«Побывать в Москве и не побывать на Красной площади – это, конечно, нонсенс», – резонно решил я и направился к «сердцу столицы», сначала на метро, а потом пешком. Красотища. Солнце светит, ветерок, не жарко, не то что у нас, в Краснодаре.

Начав осмотр с Александровского сада, я не спеша двигался вдоль Кремлевской стены, стараясь ничего не пропускать. Времени было много, впечатлений мало. Нужно было исправлять возникший дисбаланс.

Подойдя к Царь-пушке, почувствовал, что ноги уже немного гудят, с непривычки.

«Все по кабинетам да из машины в машину, так и ходить совсем разучишься, жирком заплывать начнешь», – ехидно заметил внутренний голос и был прав.

Пристроившись к экскурсионной группе, я подошел к Царь-колоколу.

По профессии я инженер-механик. В свое время в Краснодарском политехе нас учили основательно, и металловедение я знал вполне профессионально. К тому же по окончании института мне пришлось работать на Компрессорном заводе, и литейное производство пришлось изучать уже по технологическим картам и плавкам. Так что посмотреть на чудо литейного производства века восемнадцатого было интересно.

Рядом с Царь-колоколом наличествует осколок, который отломился от него и аккуратно был прислонен рядышком с постаментом. На отколовшейся части отчетливо видна структура металла во всех подробностях, а это открытая книга для специалиста.

Могу прямо сказать, что металлурги в восемнадцатом веке были никудышные, брак лили явный: раковины, шлак, рыхлость структуры, пористость металла, и это только невооруженным глазом. В общем, ОКТ хватил бы удар сразу. А вот модельщики были хорошие, что есть, то есть. Но то, что очевидно для инженера-практика, не видно обычным гражданам. В общем, настроение упало, проснулись профессиональные инстинкты.

«Тоже мне эрудит. Ты еще не видел структуры Царь-пушки», – поспешил меня успокоить голос, который внутри.

«Издеваешься, гад».

Экскурсовод – приятная молодая женщина, уводила группу дальше по маршруту. Я отстал, решив немного отдохнуть и сделать пару снимков на память.

Подошла очередная группа, и новый экскурсовод принялась рассказывать уже слышанную мной историю про литейщиков Моториных.

У женщины, проводившей экскурсию, чувствовался талант рассказчика, и еще ее мелодичный кубанский говор приятно напомнил мне о родном городе. Слушая наши родные обороты – твердое гэканье и мягкое шоканье, я буквально млел от счастья.

У нас в Краснодаре говорят по-особому – это и не русский, и не украинский, это уникальный кубанский язык: мягкий на слух, колоритный. Научиться ему невозможно, дается только при рождении и на всю жизнь. Правда, в речи женщины московский говор тоже присутствовал, но то, что экскурсовод моя землячка, я был уверен на «все сто».

Экскурсия продолжалась. Граждане задавали вопросы – экскурсовод отвечала, и по ответам чувствовались глубокие и основательные знания излагаемого предмета.

Мне стало интересно, и я решил пройти с этой группой весь маршрут. Вопросы следовали один за другим. Кто-то задавал из любопытства, кто-то чтобы показать свою ученость. Я сам хотел задать, что-нибудь по металлургии, но раздумал.

«Чего выпячиваться, будь скромнее и к тебе люди потянутся», – эту мудрость еще никто не отменял.

– А что это за тетя? – последовал очередной вопрос.

Девочка лет шести показывала на колокол, смешно вытянув указательный пальчик.

– Это самодержавная императрица Анна Иоанновна, дочь царя Ивана V, брата и соправителя царя Петра I, – с улыбкой, но вполне грамотно и подробно ответила экскурсовод.

– Она правила нашей страной? – продолжала умничать малышка.

– Даша, не отвлекай тетю! – с улыбкой, присущей только любящим мамашам, прощебетала упитанная женщина небольшого роста. – Конечно, она правила, решала все вопросы и всеми руководила, как твой папа.

«Ну, надеюсь, это не дочка нашего президента!» – подумал с улыбкой я, и по ухмыляющимся физиономиям окружающих можно было с уверенностью сказать, что я был не одинок в этом убеждении.

Экскурсовод хотела продолжить экскурсию и перейти к другому объекту, но передумала, обернулась, еще раз внимательно посмотрела на девочку и ответила:

– Нет, малышка, она не правила и ничего не решала, она просто царствовала.

– А кто правил? Кто? – не унималось любопытное дитя.

– А действительно кто? – народ заинтересовался, мне самому стало интересно. Скука исчезла в момент.

«Интриганка! А ведь она интриганка, в хорошем смысле этого слова, так заинтересовать народ. Нет, у женщины определенно талант, жаль, что начальство это не всегда ценит», – с сожалением подумал я, а может, и не один я.

Экскурсовод прекрасно понимала, что ей удалось заинтересовать группу. Выдержав паузу, продолжила, обращаясь к девочке:

– Решения, Дашенька, принимал совсем другой человек, и здесь, – женщина рукой указывала на бок колокола, на котором была запечатлена императрица всея Руси, – в этом самом месте, – уточнила экскурсовод, загадочно улыбаясь, чертики так и плясали в ее темных глазах, – его нет!

Экскурсия становилась интересной, завораживала своей таинственностью.

– А все же, где находится истинный правитель? – поинтересовался седовласый господин в новомодном костюме, с галстуком-бабочкой на шее.

– Правитель находится там, – и экскурсовод кивком головы указала на противоположную сторону колокола, находящуюся в тени.

– Но здесь ничего нет! – послышались удивленные голоса тех, кто успел осмотреть колокол со всех сторон.

– В этом нет ничего удивительного – тот, кто правит и управляет, всегда в тени. Тень в тени трона! – торжественно заявила интриганка. – Но это уже совсем другая история, и к нашей экскурсии она не относится. Пройдемте дальше.

Экскурсовод решительно двинулась по маршруту, увлекая за собой группу. Я остался и внимательно осмотрел теневую часть поверхности колокола. Рядом со мной никого не было. По мере того как я вглядывался в шероховатую поверхность, находящуюся в тени, из нее медленно, не спеша, все более отчетливо стали проступать очертания человека: такая же гордая, царственная осанка, пронзительный взгляд, высокая грудь, приятные, радующие глаз очертания лица. Образ становился все отчетливее и четче, мне показалось, что это была женщина. Я продолжал напряженно всматриваться в поверхность колокола, но это длилось всего несколько мгновений. Солнце повернулось, и тень исчезла вместе с тем, кто был в ее объятиях.

У резиденции Его Высокопреосвященства кардинала и первого министра Франции остановился всадник на арабском скакуне, слегка заляпанном дорожной грязью. Ничего примечательного в его одеянии не было, внимания к себе он не привлек и не стремился к этому. На входе в резиденцию, предъявив перстень, который был снят с безымянного пальца левой руки, незнакомец без лишних разговоров и расспросов был пропущен внутрь. Лошадь приехавшего господина была препровождена в конюшню, где ею не мешкая занялись с заботой и вниманием.

Пройдя в кабинет кардинала, незнакомец, предварительно удостоверившись, что перед ним именно тот, к кому он был направлен, достал из внутреннего кармана кафтана запечатанный сургучом пакет и вручил его в руки Его Высокопреосвященства.

Оттиск печати на пакете был идентичен оттиску, изображенному на перстне, предъявленном гонцом.

Получив послание, кардинал расписался на пергаменте, врученном ему тем же человеком, и приложил свою личную печать.

Миссия посланника была выполнена. Во дворе его уже ждал арабский жеребец, вычищенный, накормленный и обихоженный.

Оставшись один, кардинал вскрыл послание и, усевшись в кресло, углубился в чтение. Текст был краток и содержал следующее:

Послание было конкретным и недвусмысленным и требовало неукоснительного выполнения. Если бы кто-то мог видеть кардинала в этот момент, то он бы даже не сомневался, что все, что в его силах, для выполнения полученного предписания будет сделано. Шутки с Тайным Советом были неуместны и опасны.

«Были уже, знаете ли, прецеденты. Своя шкура, она завсегда ближе к телу, и лучше содрать чужую, а если потребуется, и не одну – кто их считать-то будет, – чем сдерут шкуру с тебя любимого. Так вот», – мысли истинного правителя Франции были понятны и предсказуемы.

Такие же послания были получены еще в одиннадцати странах Европы людьми, стоящими на самом верху власти, рядом с правителями, но не выпячивающими себя и свое присутствие. О них и их истинном значении мало кто знал. А те немногие, кто стремился узнать истину, долго не задерживались на этом блистающем свете.

«Серый кардинал», скрывающийся в тени трона, – вот их роль. Кукловоды, находящиеся за ширмой, не видимые для окружающих и дергающие за веревочки в театре марионеток, где на сцене пляшут короли, монархи, султаны, губернаторы и прочие, прочие, прочие, включая нас с вами.

Можно подумать, что что-то изменилось под луной? С какого переполоха? Все как всегда!

По понедельникам вечером, ближе в шести часам, в кабинете начальника службы, отвечающей за безопасность острова Кюрасао, расположенном в южной части Карибского моря, собирался весь начальствующий состав охраны острова и проводились еженедельные оперативные совещания. Зачастую оперативки затягивались и могли закончиться и за полночь.

Совещания проводил лично Герд Нортон – личность весьма незаурядная. За глаза его называли «палачом», и, надо отдать должное, было за что. Палачом он, правда, не был, но народу передавил столько, что его именем матери пугали своих детишек. Связываться с помощником губернатора желающих, как правило, не находилось. Да оно и понятно, будучи племянником губернатора острова, он этим обстоятельством пользовался беззастенчиво, а искусством интриги владел в совершенстве.

«Мстительный, злопамятный мерзавец», – это было общее мнение всего островного сообщества. Его боялись и не уважали, шипели враги, а друзей у него вообще не было. «Палач» был не женат, женщины его, конечно, интересовали, но постоянной пассии не было. О размере его состояния точно никто не знал, но судя по дому, в котором он проживал и который иногда посещали редкие субъекты, как мужского, так и женского пола, он был весьма состоятельным джентльменом.

А больше всего на свете он ценил свою «команду» – людей, с которыми работал и готов был для них практически на все, и ему отвечали тем же. Денег для «своих» он не жалел, будучи убежден, что люди должны достойно получать за свой труд и быть уверены, что их в любом случае, что бы ни случилось: не бросят, помогут им и их семьям, детей вырастят, пристроят к делу, без куска хлеба не оставят. Это ценили и отвечали взаимно.

Пираты, контрабандисты, бандиты, разнообразное ворье и душегубцы, негодяи всех цветов и оттенков – с этим людским материалом, а точнее отбросами общества, приходилось работать ему и его команде.