– Надеюсь, такой стакан воды меня минует?
– Сир! – верноподданнически взревел министр.
– А зачем вы это сделали?
– Услуга за услугу. В тот день он стоял на трибуне, скрестив руки, и не произнес ни слова. Если бы заговорил, Термидор был бы невозможен.
– Вот чему я не верю, так это благородным помыслам моего министра полиции, – язвительно рассмеялся Император. – Если вы что-то задумали, то с дальним прицелом.
– В октябре девяносто пятого года он нам очень помог. И пригодится еще, – бесстрастно ответил Фуше.
– И пригодился ранее, когда спал с моей будущей женой?
– Сир! – невольно вырвалось у меня.
Фуше довольно грубо сделал мне знак – дескать, тебя не спрашивают. Но Император опять соизволил посмотреть в мою сторону:
– Полковник, вы предприняли бестолковый маневр при Йене… – (Сбылось предсказание Нея: Император ничего не забывал.) – Потом вы выравнялись. При Эйлау дрались отменно. В общем, я вами доволен. Полк для вас мало. Но что вам предложить? Вы были инициатором смелой контратаки при Флерюсе… Маршал Журдан может рассказывать сказки кому угодно, только не мне. Правда, рядом с вами находился Бернадот. – (Император переглянулся с Фуше. Продолжение другого диалога, в котором мне не было места. Еще меньше я хотел бы оказаться на месте Бернадота… Что-то я уловил в воздухе.) – Бернадот мне почти родственник, – без всякой логики (для меня!) добавил Император. Взгляд на Фуше, потом – на мою скромную особу. – Итак, вернемся к Флерюсу. Совсем неплохо по тем временам, хоть и рискованно. Теперь это прошлый век. Мюрат контратакует играючи. А как Сульт взял плато Аустерлиц кинжальным ударом? Согласитесь, другой класс! На маршала вы не тянете. Кроме того, – в голосе Императора появились капризные нотки, – я не желаю, чтоб в моей армии служил человек, который спас мне жизнь и у которого был роман с моей женой. Такое соседство мне не нравится. Тем не менее я не желаю быть вашим должником. У меня свои принципы. Поэтому выбирайте: королем в Швецию или послом в Россию? И подальше с моих глаз!
Я – король Швеции? Я – посол в России? О чем говорит Император? Может, у меня начались галлюцинации?
– Сир, будьте покойны. Полковник Готар примет новое назначение, – учтиво заверил Фуше. Затем так же учтиво он кивнул мне, показывая, что аудиенция окончена.
Мне стало жутковато. Любезность министра, не знаю почему, пугала. Словно проснулся звериный инстинкт и я нутром почувствовал опасность. В голове пронеслось: «Снег заметает мои следы. Я исчезну бесследно».
И не презренный интриган Фуше, депутат Конвента, провожал меня по коридору, когда за нами затворились двери приемной Императора, – нет, министр полиции! И он знал, что я это знаю.
– Полковник, сейчас в моем кабинете я вам изложу суть дела, – любезным тоном дьявола объяснял министр. – Император перекраивает карту Европы. В Швеции положение нестабильно. Континентальная блокада там непопулярна. Мотовство и легкомыслие короля Густава раздражают народ. Естественно, проанглийская партия…
На повороте (коридор загибался дугой, следуя конфигурации наружных стен замка) министр чуть-чуть ушел вперед. Такое было впечатление – оглушающее, последнее, – что средневековый рыцарь, застывший в нише, ударил меня сзади алебардой.
* * *
Они, эти канальи и ублюдки, свора эмигрантов, ничего не умеют и не хотят делать сами – только чужими руками! Они боятся привести приговор в исполнение, но держать маршала Нея под стражей еще страшнее – вдруг стража ненадежна? Он, маршал Ней, прекрасно понимает куриную логику дряблого короля и его камарильи. На подмогу вызвали наследного принца шведского престола – ха-ха! – Жана Батиста Бернадота. Пусть один маршал бывшей империи расстреляет другого! Публике это будет подано как сведение старых счетов. А мешок с дерьмом – Луи Восемнадцатый выходит сухим из воды. И у шведских солдат не дрогнет ружейный прицел. Вот что придумали, курвы! Тюрьму обложили тройной охраной, да тюремные стены имеют уши. Не сегодня, так завтра появится Бернадот.
