Тени холмов: клятва конунга. Книга 1 - страница 11

– У него просто проблемы с общением, – гоготнув, сообщил мне Льёт.

– И чем вы там занимаетесь? Как обустроен быт? У вас есть школа, больница, как обстоят дела с работой?

– Школа есть, маленькая, нам хватает. С больницей всё сложно, у нас был фельдшер, но он ушёл на пенсию, а его смена так и не пришла. Так что приходится мотаться в ближайший город, если что-то серьёзное. А занимаемся мы, – он пожал плечами. – Как в любой деревне, каждому найдется работа.

– Разделение труда, – подытожила я. – Так вы продаёте то, что выращиваете и производите? За счет чего существует коммуна? – сыпала я новыми вопросами, и мне в голову начали заползать нехорошие мысли. Это что-то типа секты, обрядовые рясы, хоровое пение какой-то дичи, восхваляющей чертей, отказ от всего земного и пожертвование всего ценного, что у тебя есть, во благо коммуны?

– Наш прадед и его трое братьев купили землю в Африке. Начав её разработку, они наткнулись на жилы алмазов и золота. – Мой рот раскрылся от изумления, и креветка, зажатая между палочек, выпала на кушетку.

– Ты серьёзно? Это что же, как в «Охотниках за алмазами»? – прошептала я, будто боясь, что нас могут подслушать. Льёт вопросительно вздёрнул одну бровь. – Это роман французского писателя, – уточнила я.

– Я не знаю, о чём ты, но говорю чистую правду.

– Значит, в коммуне живут правнуки тех братьев?

– Ну, не совсем так. С годами примкнули люди, которые считали, что мы живём правильно, что прививаем детям правильные ценности, и, видя наш устрой, оставались у нас жить. Мой дядя приумножил капитал, руководит финансами и бюджетом. – Он замолчал.

– А тех, кто уехал, нет? – не веря в такую сказку, спросила я.

– У нас не тюрьма, – улыбнулся он. – Конечно есть. У кого-то меняются взгляды, или они видят для себя другой путь, никто никого не держит, свобода выбора и ничего больше.

– И где она находится? – Льёт уже набрал воздуха в грудь, чтобы мне ответить. – Нет, лучше не говори, – остановила я его. – Иначе меня убьёт непреодолимый соблазн съездить и проверить, ещё останусь навсегда, – улыбнулась я.

– Твой муж так легко тебя отпустит?

– Мой муж давно интересуется другой жизнью, и ему нет абсолютно никакого дела до того, где я нахожусь, – с горечью ответила я. – Сегодня я видела, как он в нашем доме занимался сексом с соседкой. – Я сглотнула горький комок. – И она глубоко беременна. Нужно было ещё в прошлом году отправить в суд документы на развод, – пробормотала я себе под нос, и, сказав это вслух, я словно смирилась и приняла тот факт, что поставила точку. Молодой человек слишком внимательно и пристально смотрел на меня. Я ощущала его взгляд, не блуждающий по телу, а словно пытающийся забраться мне в голову и прочитать мои мысли.

– Значит, ты свободна? – отправляя в рот креветку, равнодушным тоном спросил он.

– Развод – формальность, свободна я уже года четыре или около того. – Про себя я отметила, что очень откровенна с незнакомцем. Совершенно точно это вина рома, а ещё тот факт, что мы видимся с ним первый и последний раз. Почему не провести сеанс психотерапии?!

– Четыре года – долгий срок.

– Да. Самое время для самокопания.

– Почему ты столько ждала? – Логичный вопрос. Я пожала плечами.

– Так было правильно. Нужно. А что подумают люди? – ухмыльнулась я. – Если бы в двадцать мне дали все знания, что у меня есть сейчас… – прервала я поток мыслей. – Нет, я точно знаю, что не была любима, не было страсти, дикого желания, толкающего тебя в бездну безумия. Я как-то всё это перепрыгнула и окунулась в ожесточённую войну с бесплодием и возможностью для нашего брака. Я ненавидела себя за это. Ненавидела себя за то, что не могу дать жизнь. Не могу вывернуться наизнанку или встать на голову, но зачать этого ребенка. Ненавидела за то, что я не такая, как им нужно. Меня убеждали, перекраивали, подгоняли под стандарты, и больше от меня ничего не требовалось. Не быть верной или умной, забавной, надёжной, вообще хоть какой-то, главное – не выделяться и быть благоразумной. – Горькая слеза скатилась по щеке. – Я вела борьбу со своей тенью или лучшей версией себя.