Тени холмов: клятва конунга. Книга 1 - страница 9

Горячая вода намочила волосы, тело покрылось мурашками. Перед глазами стоял образ девушки, сидящей верхом на моём муже, с изящным округлившимся животиком. Как давно у них роман? Джек счастлив? Удушающее ощущение никчёмности встало комком в горле. Гадкие слова, которые мне говорил Джек, пронеслись в голове стрелой. После очередной неудачи с зачатием он злился всё больше, и его оскорбления всегда попадали в цель. Бестолковая, неудачница, пустая, сирота при живых родителях, толстуха. Эпитеты всегда были разные, но такие правильные и подходящие к каждой ситуации.

Всхлипнув, я съёжилась, как намокший лист бумаги. Душ скрыл меня от мира и проблем, на которые я закрывала глаза слишком долго. Я спрятала себя в клинике, не желая видеть истину. И ведь не сказать, что я не предполагала, что Джек ходит налево. Догадывалась, и позволяла ему делать это, и многое другое, по совершенно простым причинам. Я не желала отпускать возможность перемирия с родителями путём жертвы. Я осознанно мучила себя в этом браке, чтобы они увидели, как ошибались.

Я слишком долго шла к этому шагу. Его нужно было сделать много лет назад, пять как минимум, или вообще не выходить за Джека. Как мне и советовала Ти. Она со слезами умоляла меня не торопиться, подумать, что Джек не мой человек. Но я не верила, мне казалось, что трудности, возникающие в нашем общении, мы преодолеем.

За восемь лет брака мы искалечили друг друга до отвращения. Может быть, Ти что-то знала про него уже тогда? Что-то гаденькое и мерзкое?

Забыть. Просто забыть и оставить этот багаж тут, в этом месте, и стать свободной. Вымывшись и одевшись в чистую форму с изображением «Тома и Джерри», вернулась в свой кабинет. В нижнем ящике рабочего стола у меня лежала хорошая бутылка рома. Выпивать плохо, заглушать стресс и эмоции алкоголем ещё хуже. Но, как говорил мой дед: алкоголь – это анестезия, позволяющая перенести операцию под названием жизнь.

Закрыв клинику, я выключила свет на вывеске, и фонарь над моей машиной погас. За окном опять разбушевалась метель. Ветер бросал мелкий снег, который метало во все стороны. В душе было так же гадко. Чем ближе я подходила к операционной, тем чётче ощущала аромат еды. Мой живот заурчал.

– Надеюсь, ты не трезвенник, и тебе уже можно выпивать? – подняв бутылку вверх, я вошла в ярко освещённую палату.

– Нет и да, – улыбаясь, ответил Льёт. Придвинув стул к койке, я поставила на неё два бумажных стаканчика и бутылку тёмного рома. Льёт вскрыл бутылку и плеснул в стаканы. – До дна! – Он стукнул стаканом о стакан, вручил мне сосуд, наполненный живительной влагой, и одним махом осушил свой. Я зеркально повторила его движения.

– Итак? – хлопнул он в ладоши. – Том и Джерри? – я опустила глаза на свою форму, словно видела её впервые.

– Да, люблю оригинальность. – Положив в рот жареную креветку в кляре, я зажмурилась от удовольствия. – Итак? – повторила за ним. – Что с тобой приключилось? Ты соблазнил чью-то дочь или жену? Или ты брачный аферист, и тебя выследила одна из жертв? – Он расхохотался, и был бесподобен в своей весёлости, кудряшки на его голове шевелились, как живые. Я непроизвольно улыбнулась.

– Ты кровожадная, а с виду и не скажешь, – он облизал пальцы и налил нам ещё рома.

– Хочешь напоить меня? – Мы сидели друг напротив друга, нас разделяла кушетка, заставленная едой.

– Тебе нужно расслабиться и выдохнуть. Обещаю тебя не трогать.