Наконец, когда Луиза уже сложила веер и встала, собираясь уходить, в дверях возник Бекингем, и на секунду в гостиной воцарилась тишина. Герцог замер, будто наслаждаясь произведенным эффектом. Это был высокий, великолепно одетый человек в позолоченном парике, а на оплывшем лице больше всего бросался в глаза крупный нос, напоминавший лезвие топора. Луизу одновременно охватила и тревога, и упрямая, безрассудная надежда. Встав, она направилась к герцогу.
– Мадемуазель, – произнес тот по-французски, – выглядите очаровательно. Если ангелы увидят вас с небес, то непременно прилетят за вами, сочтя вас одной из них.
– Вы мне льстите, ваша милость, – сказала Луиза, опустившись перед ним в реверансе.
Она не доверяла этому человеку, но такого богатого и влиятельного врага, как герцог Бекингем, наживать опасно. К тому же он согласился оказать Луизе услугу.
– Вы только что встали из-за карточного стола, – заметил Бекингем. – Фортуна вам улыбнулась?
Луиза устремила на него простодушный взгляд, зная, что герцогу это понравится. Мужчины – такие глупцы!
– Увы, меньше, чем хотелось бы. – Луиза выдержала паузу. – У вас есть для меня новости?
– Я позаботился о том, чтобы первые шаги были предприняты, мадемуазель. Вам не о чем беспокоиться. Эта досадная помеха будет устранена.
– Помехи, сэр. Их две.
– Не тревожьтесь, – улыбнулся герцог, рот у него был широкий, губы красные, а зубы желтые и крепкие; из-за отвислых мясистых брылей в этот момент он напоминал пожилого мастифа с открытой пастью. – Механизм запущен.
– Прошу вас, сэр, сделайте все так, чтобы не возникало никаких досадных осложнений.
Герцог с улыбкой пожелал ей доброй ночи. В дверях Луиза оглянулась. Бекингем разговаривал с французским послом, месье Кольбером де Круаси. Заметив, что фрейлина смотрит на них, оба вежливо кивнули ей и продолжили беседу.
Мадам де Борд, костюмерша королевы, покинула комнату следом за Луизой и догнала ее в коридоре. Обе женщины хорошо знали друг друга, ведь они служили Мадам, покойной герцогине Орлеанской, прежде чем перебраться в Англию по приглашению брата принцессы, короля. Его величество любезно предложил придворным дамам сестры места в ближнем круге королевы. Какого мнения по этому поводу придерживалась его супруга, оставалось только гадать.
– Я видела, как вы разговаривали с герцогом, моя дорогая. А ведь у меня сложилось впечатление, что после всех неудобств, которые Бекингем причинил вам в Дьеппе, вы его недолюбливаете.
– Я отвечала ему чисто из вежливости, – ответила Луиза. – Доброй ночи.
– Будьте осторожны, словам этого человека верить нельзя. Уж вам это должно быть известно.
В конце коридора они разошлись в разные стороны. Луиза поднялась по лестнице, ведущей в покои, отведенные для фрейлин. У нее разболелась голова. Увы, Луиза понимала, что в словах мадам де Борд есть своя правда. Герцогу Бекингему нельзя доверять. Однако Луиза вынуждена ему довериться. Больше ей обратиться не к кому.
* * *
Кэт спала плохо. День выдался богатым на события, и во сне воспоминания о них сливались в один тревожный сумбур. Ей не давало покоя лицо покойника, вернее, что почему-то было еще хуже, его отсутствие. Кэт боялась, что, открыв глаза, увидит перед собой кровавую массу из плоти и костей, лишенную каких-либо узнаваемых черт, кое-как порубленный кусок мяса, когда-то бывший человеком. Лицо, лицом не являвшееся.
