Он не помнил, как прыгнул. Только холод, тьма и шорох, который не стихал, даже когда вода сомкнулась над головой.
Наутро дворник нашёл на набережной трость и кусок янтаря. Жук внутри выглядел так же – неподвижный, мёртвый, с красными глазами. Дворник пожал плечами и сунул находку в карман. К вечеру он заметил шорох. Тонкий, едва уловимый, словно кто-то скрёб когтями по камню.
Камень в ночи
Лето в посёлке у реки было тихим, как всегда. Мишка и Серёга, два неразлучных друга тринадцати лет, целыми днями пропадали на берегу, выискивая приключения. В тот день они копались в песке у старого моста, когда Серёга наткнулся на что-то твёрдое. Он вытащил из земли гладкий чёрный камень, размером с куриное яйцо, с едва заметными красными прожилками, похожими на вены. Камень был холодным, даже под палящим солнцем, и странно тяжёлым.
– Смотри, какой крутой, – сказал Серёга, поворачивая находку в руках. – Прямо как из космоса.
Мишка потрогал камень и тут же отдёрнул руку. – Жуткий он какой-то. Будто… смотрит.
– Не выдумывай, – рассмеялся Серёга. – Давай хранить его по очереди. Неделю у меня, неделю у тебя. Как сокровище.
Мишка нехотя согласился. Они решили, что первым камень возьмёт Серёга. Договорились встретиться утром, чтобы обсудить, как будут его прятать.
Ночью Мишка проснулся от странного чувства. Ему приснилось, что Серёга стоит у его кровати, держа тот самый камень, а глаза у друга пустые, как у мёртвой рыбы. Мишка отмахнулся от сна и попытался уснуть, но тревога не отпускала.
Утром он побежал к дому Серёги. Дверь была открыта, а в комнате царил хаос: перевёрнутый стул, разбитая лампа. На кровати лежал Серёга – бледный, с остановившимся взглядом. Его мать рыдала, а соседка шептала что-то про сердечный приступ. Мишка замер, чувствуя, как холодеют пальцы. На тумбочке рядом с кроватью лежал тот самый камень. Его красные прожилки, казалось, пульсировали.
На похоронах Мишка не мог отвести взгляд от гроба. Он знал, что должен что-то сделать. Ночью, перед тем как гроб заколотили, он пробрался в дом Серёги, где проходило прощание. Дрожащими руками он положил камень в карман пиджака друга, лежащего в гробу. «Прости, Серёга, – прошептал он. – Это из-за него».
На следующую ночь Мишка не спал. Он ждал. В темноте ему чудились шорохи, шёпот, шаги. К утру он решил, что всё это ему почудилось. Камень остался с Серёгой, и теперь всё будет в порядке.
Но через неделю, копаясь в своих вещах, Мишка замер. На дне рюкзака лежал чёрный камень с красными прожилками. Он был холодным, как та ночь. И, клянусь, он смотрел.
Жало шмеля
Туман стелился над болотами, словно саван, укрывая сырую землю Российской империи. Где-то в глуши, в забытой богом губернии, стоял старый господский дом, окруженный зарослями терновника и кривыми соснами. Ветер выл в щелях, а в окнах, покрытых пылью, отражались тусклые огни свечей. В этом доме, принадлежавшем отставному штабс-капитану Григорию Ивановичу Волкову, и началась эта история.
Григорий Иванович был человеком суровым, с лицом, изрезанным морщинами, как кора старого дуба. После службы он поселился в усадьбе, доставшейся от отца, и вел жизнь уединенную. Местные крестьяне обходили его дом стороной, шептались о странных звуках, доносящихся из окон по ночам, и о том, что Волков якобы продал душу за неведомые знания. Но никто не знал правды. Никто, кроме шмеля.
