Проявив пластину, он увидел себя. А за спиной – ту самую фигуру. Теперь она была ясной. Лицо, искаженное, с пустыми глазницами, улыбалось. И в ее руке был нож.
Утром студия была пуста. Камера стояла на штативе, пластины аккуратно сложены. Только на одной из них, в углу, остался снимок – Артём, сидящий перед объективом, и тень за его спиной. А на столе лежала записка, написанная чужим почерком: "Фотокарточка всегда забирает свое".
В Замоскворечье больше не говорили о фотографе. Его дом опустел, а слухи затихли. Но иногда, в сырые вечера, прохожие замечали в окнах старого особняка вспышку света, словно кто-то все еще пытался поймать душу в объектив.
# Тень Пергамента
В одном из забытых уголков Российской империи, где ветры завывали над бескрайними полями, а леса хранили тайны веков, стоял старый монастырь. Его стены, покрытые мхом и трещинами, казались последним оплотом ушедшей эпохи. Внутри, в холодных кельях, монахи вели свои тихие жизни, переписывая древние тексты и молясь за спасение мира. Но среди этих рукописей, в самом дальнем углу библиотеки, хранилась книга, о которой никто не говорил вслух. Ее называли *Книгой Без Имени*.
-–
Брат Сергий, молодой монах с горящими глазами и неуемной жаждой знаний, впервые услышал о ней от старого библиотекаря, отца Илариона. Тот, будучи на пороге смерти, шептал бессвязные слова о проклятии, о тенях, что следуют за теми, кто осмелится открыть переплет. Сергий, чей разум был полон любопытства, не мог устоять. В ту же ночь, когда буря била в окна монастыря, он прокрался в библиотеку.
Книга лежала на полке, скрытой за тяжелым занавесом. Ее обложка, сделанная из темной кожи, была покрыта странными символами, которые не принадлежали ни одному известному алфавиту. Сергий дрожащими руками открыл первую страницу. Там, на пожелтевшем пергаменте, чернилами, похожими на запекшуюся кровь, было написано: *«Тот, кто прочтет, станет врагом света»*. Он засмеялся, считая это пустыми угрозами. Но когда он начал читать, слова, казалось, оживали, шептались, заполняли его разум.
-–
На следующее утро монастырь проснулся в смятении. Один из монахов, брат Феодор, был найден мертвым в своей келье. Его лицо застыло в гримасе ужаса, а пальцы сжимали крест так сильно, что кожа на ладонях лопнула. Никто не мог объяснить, что произошло, но слухи о проклятой книге уже поползли по коридорам. Сергий молчал, но его сердце билось быстрее, чем обычно. Он чувствовал, что тень, о которой предупреждал Иларион, уже следует за ним.
Вечером того же дня он вернулся к книге. Он не мог остановиться. Слова на страницах менялись, будто кто-то невидимый писал их заново. Они рассказывали о древнем ритуале, о сделке с силами, что старше самого времени. Сергий читал, пока не заметил, что его тень на стене больше не повторяет его движений. Она двигалась сама по себе, вытягиваясь, словно пытаясь дотянуться до него.
-–
Монастырь погружался в хаос. Один за другим монахи исчезали или умирали при странных обстоятельствах. Кто-то видел фигуры в темных плащах, скользящие по коридорам, но никто не мог сказать, были ли это люди или что-то иное. Настоятель, отец Григорий, объявил, что книга должна быть уничтожена. Но когда он вошел в библиотеку, его нашли на следующее утро с выжженными глазами, сжимающим в руках обугленные страницы.
Сергий знал, что он – единственный, кто может остановить это. Но книга не отпускала его. Она звала, манила, обещала ответы на вопросы, которые он боялся задавать. Он начал видеть сны, в которых стоял на краю обрыва, а голос из тьмы шептал: *«Ты уже принадлежишь нам»*. В этих снах он видел лица давно умерших монахов, чьи имена были вычеркнуты из монастырских летописей.
