Блэйм перебил его очередным приступом смеха сквозь слезы.
– Мы встретились с тобой на пике моих жизненных неудач, – аккуратно прикрывая ему рот пальцами, чтобы тот не мешал ему говорить, Юкия продолжил свою речь: – Иногда, оглядываясь назад, я думаю, что это все «сон собаки». Что моя линия давно оборвалась, и я уже давно мертвый, а это мои грезы о том, что могло бы быть, как наказание за все мои грехи. Чтобы затем я очнулся в полной темноте и одиночестве, и осознал, чего я лишился. Чтобы в тот же миг мое сердце разорвалось на мелкие части от горя и ненависти к самому себе. Это мне страшно проснуться и осознать свою скорбь, – он тоже заплакал, положив голову Блэйму на грудь.
Блэйм крепко обнял его.
– Ты ведешь свой дневник? – ни с того ни с сего спросил он.
– Какой дневник? – удивился Юкия, вытирая слезы с глаз.
– Ну тот, что ты оставил в Лубумбаши.
– Нет, – поняв, о чем спрашивает Блэйм, резко ответил Юкия.
– Почему?
– Вообще мне не свойственно заниматься подобными вещами, видимо мне было очень одиноко…
– А сейчас? – посмеиваясь и заигрывая с ним, перебил его Блэйм. – Сейчас, тебе одиноко?
– Все мои истории теперь принадлежат одному тебе, и я существую только для тебя, – прошептал он.
– Ты сведешь нас обоих с ума, – пробубнил, засыпая, Блэйм.
– Эй, не засыпай, – попросил его Юкия, но Блэйм подгреб под себя подушку и почти сразу же заснул.
Юкия попытался приподняться, чтобы убедиться в том, что тот действительно спит, но кровать громко скрипнула под ним, и, боясь разбудить Блэйма, он остался лежать рядом.
Проснувшись на следующий день где-то после полудня с тяжелой головой, Блэйм первым делом начал озираться в поисках Юкии. Быстро натянув на себя джинсы и футболку, он уже было собрался выйти из номера в поисках своего любовника, как вдруг услышал из ванной комнаты шлепок и последовавший за ним стон. Он тут же бросился туда и распахнул дверь.
К удивлению Блэйма, Юкия сидел в наполненной водой ванне и пытался намыливать себе голову, но, так как пена стекала по его рукам, он то и дело постанывал от боли. Видимо, мыло щипало ему раны.
– Давай я помогу, – наблюдая за его мучениями, предложил Блэйм.
– Засоня! – заворчал Юкия. – Я пытался тебя разбудить, а ты только бубнил что-то в ответ все утро.
Блэйм, ничего ему не отвечая, быстро стянул с себя всю одежду, затем подошел к ванне и залез в нее, сев за спиной Юкии.
– Держи руки на весу, – сказал он ему на ухо. – Иначе швы намокнут.
Юкия странно засмеялся, пытаясь скрыть смущение, ему явно было приятно. Вскоре он положил голову Блэйму на грудь и тот начал намыливать ее руками.
– Ты себя уже лучше чувствуешь? – поинтересовался он.
– Мне не было плохо, – предостерегающе заметил Блэйм. – Просто немного дискомфортно, но я привыкну.
Юкия снова рассмеялся, за что получил большим шматком пены прямо по носу.
– Мне так нравятся твои волосы, кажется, они стали еще чернее после того, как я их помыл, – сказал Блэйм, смыв с его головы остатки пены.
– Надо их подстричь, – задумчиво проговорил Юкия, трогая длинные концы.
Блэйм взял губку с полки и намылил ее, затем принялся тереть ею спину Юкии, аккуратно касаясь шеи. Юкия застонал от удовольствия.
– А мне нравится, когда у тебя длинные волосы, тебе очень идет.
– У меня плохие воспоминания, связанные с ними, – заворчал он.
– Почему? – поинтересовался Блэйм, намыливая губкой его грудь и плечи.
